Напиши обо мне роман

— Дура ты, Алиска, — вздохнул он, целуя меня в губы и удерживая ладонью за затылок, чтобы не вырвалась. — Если бы это ты выходила замуж за нелюбимого, уже давно бы расчехлила свой феминизм.

— Ну так не женись, кто тебя неволит? — удивилась я. — Найдешь другой способ выйти из ряда вон. Вечно вы, мужики, сами себе нахватываете бед, а потом ноете и бежите к нам, чтобы по головке погладили. Не женись. И нет проблем!

— Так выходи за меня сама — и не женюсь!

— А-а-а-а! То есть, тебе все равно на ком жениться, не одна, так другая? — засмеялась я. — Ну-ну! Ты просто превзошел сам себя сегодня!

— Что такого? Я умный, красивый, заботливый, добрый… — поймав мой взгляд, он уточнил: — Когда хочу. Щедр в деньгах и в постели. Бери, пока дают, последний шанс!

У меня просто кончились слова.

Я смотрела на него, в зеленые эти блядские глаза, в лицо, которое будет сниться мне всю оставшуюся жизнь, смотрела и молчала.

Есть какой-то предел у его наглости? Или нет? Он гениален в своей непробиваемости?

— Что? — спросил он невинно. — Что? Ты же всю жизнь будешь жалеть, что отказалась сейчас, Алис. Ты же читала книги, смотрела фильмы про любовь и орала героиням — дура, вот она, твоя любовь, хватай, держи, это твое! Скажешь, нет?

— Да.

— Почему же сейчас ты готова меня отпустить?

— А почему ты готов уйти?

На этот раз промолчал он. Смотрел на меня, не отрываясь, и колдовская зелень выцветала в его глазах.

Я продолжила:

— Ты не говоришь — не женюсь, я тебя люблю. Ты говоришь — не женюсь на ней, женюсь на тебе. Тебе же пофиг — она или я. Я лишь чуть предпочтительней.

— И что?

— Таким «мое» не бывает. Я хочу настоящее мое.

— Тебе сколько лет, Алис, чтобы так выпендриваться? Это — и есть настоящее! Остальное — сказки!

— Ром. — Я села, уперлась ладонями ему в грудь и очень серьезно сказала. Из самой глубины себя. Как будто заказывала судьбу, а не спорила с подлецом в ночь мальчишника после того, как он изменил невесте. — Мне надо — мое. Это значит — во всем мое. Даже если такого не существует, понимаешь?

Он не понимал.

Он стянул с меня покрывало, накрыл ладонями грудь, провел ими вниз, до бедер, пересадил меня на себя.

Нажал, заставляя впустить его в себя.

Я качнулась, закрыв глаза.

Он переломал меня всю, заставив любить даже позу, которую я всю жизнь терпеть не могла. Переделал меня под себя.

Но это не помогло.

Мне было мало — его. Такого, как есть.

Мне был нужен он — но такой, которого не существует.

— Алис-с-с-са… — его руки управляли мной, заставляли приподниматься и опускаться, чувствуя жар, заполняющий меня изнутри. — Алиса, как я буду без тебя? Ты на вкус, как сок одуванчика — горькая, вяжущая... — он задыхался, шептал горячечно, как в трансе. — Ты как ледяные иглы, как ток, пропущенный через все тело. С тобой так больно и остро… Как отказаться от такого?

— А она?.. — спросила я, злясь и ломая его ритм, задавая свой, отчаянный и быстрый. — Тебе хорошо с ней? С твоей невестой?

— Я не…

— Не ври! — я вонзила ногти в кожу на его груди, оставляя отметины в наследство той, что будет кричать под ним завтра. — Не ври, что не спал с ней!

— Она сладкая. С ней спокойно и предсказуемо.

— Вот и вся твоя любовь к сложностям. Выбор очевиден.

— Да ты… — возмутился он. — Я тебя чувствовал! Я знал, когда ты выйдешь из дома, когда позвонишь, где ты будешь! Я всегда знал, что ты скажешь, какое у тебя сейчас настроение, когда ты хотела есть и когда хотела меня!

Он сжал мои запястья пальцами так крепко, что и мне на память останется подарок после этой ночи — синяки.

Перевернул и жестко вдавил собой в кровать.

Я обвила его ногами и руками, почти не давая двигаться, но от этого тугие, мучительные толчки чувствовались только острее.

— Ты вообще представляешь, чтобы в реальности происходила такая ебанина?! От этого можно сойти с ума!

— Ты и сошел! Ты псих! Ты!

Он кусал мои губы, я царапала его спину, и пока это все продолжалось — я жила, я чувствовала себя живой.

Последний раз.

— Помнишь, ты обещал сделать для меня невозможное? Там, в пустыне… — прошептала я ему в шею, последний раз вдыхая его запах. — Сделай. Сделай так, чтобы мы никогда не встречались. Отмотай время, скажи мне летом, почему ты купил этот чертов зеленый «Порше», и разойдемся спокойно, и забудем обо всем…

— Нет… — он подложил ладонь мне под голову, качнул ее, целуя меня глубоко и нежно. В последний раз. — Никогда. Лучше напиши обо мне свой роман. О нас. Напиши.

 

 

После рассвета

Говорят, самое страшное время — перед рассветом. В самый темный час ночи к человеку приходят потаенные страхи и скрываемая днем боль. Тяжелые приступы болезни случаются глубокой ночью, и умирают люди чаще в Час Волка, когда до восхода солнца остается совсем недолго. Просто не хватает сил дождаться.

Но это нормальные люди.

Для меня самым тяжелым временем всегда было утро.

Тот самый час, когда мир жаворонков, позавтракав, приняв душ и помахав на прощание близким, энергично мчится на работу.