Напиши обо мне роман

— С этого момента ты можешь ныть, — торжественно сказал он мне тоном, которым обычно посвящают в рыцари. — А я буду решать. И я решаю, что мы остановимся тут.

За его спиной открылась маленькая полянка, окруженная невысокими кустами того самого пропавшего орешника. Там можно было наломать сухих веток, а голый пятачок в центре годился для костра. Разве что сидеть придется прямо на земле, потому что бревен или пеньков поблизости не было видно.

— И ты не будешь возмущаться и жаловаться, что тебе не понравилось? — осторожно спросила я.

— Это же я выбрал, — недоуменно сказал Роман, бросая пакет с едой на землю. — Ты тут при чем?

— Господи! — сообщила я пятнистому куполу деревьев над головой, похожему на картину в стиле пуантилизма. — Почему психически здоровые мужчины существуют в таких недоступных эмпиреях?

— Именно потому, что здоровые, мы там и существуем… — Роман углядел что-то в гуще зарослей и направился туда. — И ты подтягивайся. В наши эмпиреи.

С триумфальным возгласом он нагнулся и подхватил короткое крепкое бревнышко, которое могло бы послужить нам сиденьем. И поволок его к будущему костру, наплевав даже на то, что рубашка его медленно, но верно перестает быть белоснежной.

 

/2

 

Нежно-голубые брюки. Кипенно-белая рубашка. Все — в прошедшем времени.

Роман постепенно приближался к моему уровню чумазости, и это наполняло меня легким злорадством.

Потому что нехрен выпендриваться, я так считаю.

Но что-то было достойное уважения в том, что он подкатывал бревнышко к будущему костру, ломал об колено крупные ветки и перетаскивал ворох мелких, вообще не задумываясь о чистоте одежды. Надо — делал.

Чего-то подобного я и ждала от тех самых кавалеров, которых при параде волокла в здешнее болото. Но привычка к аккуратности в них была сильнее духа авантюризма и, едва замочив сияющие ботиночки, они начинали уговаривать меня сходить лучше в кафе или погулять по нормальным дорожкам.

Я и сама не любительница походной жизни, но это другое. Из той же серии, что наш «на слабо» обмен деньгами. Или то, как Роман выследил меня и заарканил, едва я выбралась из своей пещеры. Способность идти до конца, играть, пока не кончится колода.

— Садись, — сказал он, подкатывая бревнышко к яме, куда уже сложил ворох веток и бересты.

Сам присел на корточки у костра, достал из кармана угольно-черную зажигалку и щелкнул кнопкой. Гудящее синеватое пламя турбо-горелки не оставило хворосту ни единого шанса на сопротивление. Огонь разбежался по мелким веткам, по бересте, лизнул ветки потолще…

Буквально через полминуты зашипели влажные обломки трухлявого пня — и костер уверенно занялся.

— Ого, ты умеешь зажигать не только на вечеринках! — восхитилась я.

Роман покосился на меня и поинтересовался:

— В разжигании огня есть что-то сложное?

— Ну, ты же мальчик-мажор! Небось в детстве куличики лепил строго из белоснежного песочка на Мальдивах. Где бы ты научился?

— В центре Москвы, к твоему сведению, и тогда, в моем детстве, и сейчас, есть гораздо больше укромных мест для игр, чем в «спальниках», — он, не стесняясь, пристроился на бревнышке прям рядом со мной, еще и подвинул, отвоевывая место. — Там и костры есть, где жечь, и сокровища можно искать. Куличики — это скучно. Вот труп бандита с настоящим пистолетом в руке найти, когда в прятки играешь — это да.

— У нас тоже трупы во дворе встречались! — возмутилась я. — Один даже лежал головой в мазутной луже за кустами боярышника. Когда он начал оттуда подниматься, визгу было…

— Куда только ваши родители смотрели…

— А ваши? — фыркнула я, елозя на бревнышке.

Места для двоих тут было маловато. Прижиматься к нему не хотелось, но и устроиться нормально не получалось.

— Тебя муравьи кусают или что? — Роман покосился на меня.

— Тесновато, — пожаловалась я. — Некомфортное расстояние.

— Согласен. Пара сантиметров это неправильно…

Я не уловила в его голосе опасных ноток и беспечно отбила подачу:

— Да? Сколько ты бы предпочел?

— Мммм… — он посмотрел куда-то вверх, пошевелил губами, что-то высчитывая. — Думаю, какое-нибудь отрицательное число.

И глянул — с таким горячим и острым намеком, что я моментально сообразила, к чему это, и даже успела нарисовать в голове картинку того, как бы мы смотрелись, если бы между нами было отрицательное расстояние. Сантиметров пятнадцать-двадцать. В зависимости от его одаренности.

 

/3

 

Нет, я не скромная девственница, это мы уже выяснили. Но все равно вспыхнула и так остро смутилась, словно раньше не обсуждала с ним секс на заднем сиденье, а он не пялился на мою голую грудь.

И застыла, не зная, что сказать. Язык прилип к нёбу, а неловкость молчания стала ощущаться физически.

— Ты, наверное, математику в школе хорошо знал, — пробормотала я, гадая, горит ли у меня кожа от того, что я покраснела или удастся скрыть свое состояние?

— Отвратительно знал. Правда учился все равно в знаменитой 57-й, престижно же. Занимал место какого-нибудь гениального, но бедного ребенка, как мы, мажоры, обычно и делаем, — не забыл он меня поддеть.