Наполеон

«В 12.15 сообщили, что к нам приближается английский корвет, идущий из Ливорно. Мне сказали, что он в шестнадцати милях от нас. В час дня нам показалось, что он нагоняет нас. Мы были почти в полном штиле, а корвет двигался под напором несильного ветра. В то же время мне сообщили, что в направлении Бастии замечен французский фрегат. Он был от нас на расстоянии примерно двенадцати миль, но, казалось, не проявлял никаких признаков беспокойства по поводу нашей флотилии. В два часа английский корвет заметно приблизился к нам, и мы более не сомневались, что нас опознали...

Бриг «Инконстант» мог бы двигаться с той же скоростью, что и корвет, но тогда транспорты не поспевали бы за ним. Поэтому им было приказано изменить курс и двигаться в направлении французского фрегата. Если бы с наступлением темноты английский корвет оказался в непосредственной близости от них, экипажи судов пересели бы на борт французского фрегата. Нам хорошо были известны чувства французов — офицеров этих судов и простых моряков. Поэтому мы были уверены, что они поднимут трёхцветный флаг и защитят императора от английского корабля. Но в три часа стало ясно, что это была ложная тревога. Английский корвет, который подошёл совсем близко, не проявив к нам интереса, направился к острову Эльба.

Вскоре он исчез из виду. ...Французский фрегат, к которому мы подошли ещё ближе, не опознал нас или так же, как и корвет, не проявил к нам никакого интереса. Это можно было объяснить тем, что в своё время бриг «Инконстант» был переоснащён и выглядел как торговый корабль...»

Тем не менее кажется удивительным тот факт, что корвет «Партридж» не последовал за ними и не разобрался, в чём дело.

К семи часам при лёгком, но постоянном ветре по правому борту Наполеон преодолел ещё десять миль в западном направлении, двигаясь к Антибу. Вечером в поле зрения команды бриг «Инконстант» не появилось ни одного чужого корабля. Можно было сказать, что для беглого императора опасность быть пойманным уже миновала. Вокруг не было и следа французских фрегатов.

Странно, но в течение всего дня фрегат «Флёр де Лис», по словам его капитана, находился на северо-западе от Капраи, примерно на той же широте, что и «Партридж», но и на нём не заметили флотилий Наполеона. Вот вам ещё одна из загадок.

Расхаживая по палубе, Наполеон заметил человека, лицо которого показалось ему знакомым. Он поклонился, проходя мимо, и попытался вспомнить его имя. Позднее, когда он встретился с добросердечным Поном, то спросил его:

   — Это вы предоставили месье Саварану билет во Францию?

   — Да, сир, — ответил Пон.

   — Хорошо, — улыбнувшись, заметил Наполеон.

Будучи в хорошем расположении духа, двое британских офицеров стояли на палубе и наблюдали за тем, как ветер раздувает паруса, радуясь, что корабль неотвратимо движется к логову «чудовища» (хотя плыть-то им было нужно совсем в другом направлении). Полковник Кемпбелл, как всегда, находился в сильном возбуждении от важности своей миссии. Вот если бы он один, мечтал полковник, простой безвестный солдат, мог выступить как спаситель Европы и поставить точку в деле этого неутомимого обманщика... Но в то же время гнетущее чувство страха от возможного провала терзало его душу.

   — Вы всё поняли, капитан Ади? — наконец сказал Кемпбелл твёрдо (они уже обсуждали операцию по уничтожению Наполеона, но капитан, по мнению полковника, не принял ещё окончательного решения). — Если мы обнаружим, что он переправляет войска на континент, и если он откажется сдаться, тогда мы решаем его уничтожить, правильно?

Слово «уничтожить» было приятным и успокаивающим.

   — Да, видимо, это правильно, — ответил Ади, — у меня нет никаких приказов на этот счёт.

   — Вам приказано оказывать мне содействие в моей миссии, как вы это делали всегда, и весьма успешно. В данном случае обещаю вам, что только я буду нести всю полноту ответственности.

   — Отлично, сэр, — сказал Ади. Немного помедлив, он добавил, но уже менее официально: — Надеюсь, что он не возьмёт с собой семью?

Ему не нравилась мысль, что придётся открыть огонь по Полине и её матери.

   — Это маловероятно, — сделал заключение Кемпбелл. — Скорее всего, нет, если он, как я думаю, стоит во главе армии.

   — Я тоже так думаю.

Как обычно, когда они вспоминали о княгине, наступала неловкая пауза.

Кемпбеллу пришло в голову что-нибудь записать в дневник. Без сомнения, однажды он станет частью истории и, может быть, даже послужит для его защиты. И он сошёл вниз.

   — Думаю, сир, это французский фрегат, — громко провозгласил Тайяд.

В течение часа или более того они наблюдали за кораблём, идущим к северу от Корсики.

Стоял тихий ясный вечер, и хотя наступило только 27 февраля, закат солнца был как в середине лета. Изящные облака, подобно серебристым рыбкам, плыли в воздушном океане. На горизонте же не было ни облачка, и огромный красный шар солнца, лежащий на краю моря, предстал перед наблюдателями во всей своей красе. Тайяд, знакомый с приметами, внимательно наблюдал за солнцем.

   — Обратите внимание, ваше величество! — настоятельно прошептал он.

   — Что такое, месье Тайяд?