Наполеон

   — Довольно, господа! Вы выбрали неподходящее время для ссор и взаимных упрёков. Армия в отчаянном положении. Мы должны трудиться все вместе, как товарищи. Не нужно говорить мне, что ваши солдаты голодают, что они не соблюдают дисциплину, что всякий порядок и организация рушатся. Все мы знаем об этом. Что же касается атаки на Сан-Микеле, предпринятой без поддержки артиллерии, то я беру ответственность за это на себя. Главной нашей задачей было и остаётся как можно скорее спуститься в долину. Если мы не добьёмся этого, армия прекратит своё существование. Я приказал начать атаку сегодня, потому что мы не можем ждать подхода артиллерии. До определённого момента наступление развивалось удачно. Генерал Серюрье может объяснить вам, что помешало закрепить успех. Придётся атаковать завтра, снова без артиллерии, но на сей раз мы добьёмся полной победы. — Он был слишком молод, чтобы командовать этими ветеранами, и тем не менее обязан был взять над ними верх. — Господа, я не собираюсь сваливать на кого-нибудь ответственность за армию. Я терпеть не могу военные советы. Но это не военный совет. Вы старше меня и обладаете большим опытом. Я буду рад выслушать вас. Массена, каково ваше мнение?

На худом, смуглом лице Массена, измученном усталостью и лишениями последних дней, не было и тени его привычной язвительности. Он был явно обеспокоен.

   — Чёрт побери, генерал! — сказал он. — Тут двух мнений быть не может. Мы должны прорваться через эти горы, или у нас не останется солдат.

Ожеро тоже вставил слово:

   — А может, не плясать вокруг этого Колли, а по правому берегу Танаро выйти прямо на Кераско?

Бонапарт сразу же поставил крест на этой идее:

   — И позволить пьемонтцам беспрепятственно ударить нам в тыл и во фланг? Вы представляете себе, чем кончится такая атака для нашего голодного, недисциплинированного сброда? В этом случае мы также потеряем армию.

Ожеро мрачно кивнул крючковатым носом:

   — Пожалуй, вы правы, генерал. Мы обязаны предпринять ещё одну атаку. Дьявольщина! Иного не дано...

   — А вы, Серюрье?

   — Я согласен, генерал. — Шрам придавал лицу Серюрье особенно мрачное выражение. — Надо вырваться отсюда. И как можно скорее. Но если мы хотим сражаться, то должны найти способ восстановить в армии дисциплину. — Приверженец старой школы был в ужасе от сегодняшней катастрофы. — Я предпочёл бы скорее отказаться от командования дивизией, чем вести в бой эту толпу бандитов.

«Толпа бандитов» была республиканской армией с революционными традициями свободы, равенства и братства. Свободы от моральных норм и равенства в праве каждого хватать то, что плохо лежит. Без добровольного и обоюдного согласия генералов было бесполезно и даже опасно издавать указы о суровых наказаниях, которых будет вполне достаточно, чтобы обуздать этих оборванных и голодных подонков. Само восстановление наказаний потрясёт их до глубины души.

Массена поднял голову.

   — Я согласен! Именно мои негодяи напились в Дего и положили начало всему. — Ему тоже было на что сердиться. — Какой прок одерживать победы, когда эти негодные гуляки пускают их на ветер!

Хорошо! Сам дьявол порицал грех!

   — А вы, Ожеро? Ваше слово...

Ожеро сморщил огромный нос.

   — Я с удовольствием расстрелял бы сотню-другую своих парней, отбившихся от рук. У меня в строю нет и трети дисциплинированных солдат.

Бонапарт воспользовался этим единодушием.

   — Очень хорошо! Все вы согласны, что при таком состоянии дисциплины невозможно извлечь выгоду даже из побед. Серюрье получил сегодня ещё одно кровавое доказательство нашей правоты. Значит, необходимы крутые меры. Так?

Все решительно кивнули.

   — Отлично! — сказал Бонапарт. — Тогда, если никто не возражает, я предлагаю немедленно подготовить приказ по армии, что каждый — будь то офицер или солдат — застигнутый за мародёрством будет арестован и отдан под трибунал. Если его признают виновным, то он будет тотчас же расстрелян перед своей частью. Командир части несёт персональную ответственность за поведение своих подчинённых. Следует установить такой порядок и безжалостно соблюдать его. Вы согласны?

Все дружно согласились, и это доставило Бонапарту такую радость, как будто он одержал очередную победу над врагом.

— Значит, решено. Теперь перейдём к диспозициям на завтрашний день. Вы, Массена, наступаете справа от Ожеро. Вы, Ожеро, наступаете через Танаро с вашей сегодняшней позиции. Поскольку дождь прекратился, уровень воды должен снизиться. Вы обеспечите отряды переносными лестницами, чтобы люди могли карабкаться на крутые берега. Серюрье, вы тоже начнёте атаку с того места, на котором остановились...