Наполеон I Бонапарт

«Взрывы не были слышны в далеком русском лагере, но их слышали казачьи разъезды, давно уже украдкой рыскавшие вокруг Москвы. 22 октября прапорщик Языков с казачьим отрядом пробирался близ Москвы с целями разведки. Вдруг они услышали страшный грохот и треск, донесшийся из города. Языков решился на очень рискованный поступок: проникнуть в город насколько будет возможно, чтобы узнать о причине.

Маленький отряд въехал в Москву. Мертвое молчание поразило их. Не видя французов и ни души на улицах, они постепенно продвинулись к самому Кремлю, и тут они первые в России узнали потрясающую новость: Наполеон ушел».

Когда Великая Армия оставила Москву, вновь охваченную огнем, зарево пламени распространилось по округе почти на 10 км. Было светло как днем и жутко.

Наполеон двигался на Смоленск, рассчитывая оттуда идти через Калугу. Помните о загодя отправленной в Смоленск теплой одежде? Вот тут-то она и должна была пригодиться (правда, случись отход по зиме; а пока было сравнительно тепло). Кроме одежды, у Наполеона в Смоленске находились припасы для армии. Так что об ином маршруте отступления не могло быть и речи! «„Идем в Калугу! И горе тем, кто станет на моем пути!“ – таковы были его слова, когда 19 октября он выводил свою армию из Москвы», – пишет Е. В. Тарле.

Сражение при Малоярославце 12 октября 1812 года. Литография С. Шифляра

Но о том, что у Наполеона в Смоленске запасы, было известно и Кутузову. Прекрасно понимал он и то, что, если Наполеон двинется на Смоленск через Калугу, это будет для французов очень выгодно: военных действий там не было, окрестные села не разорены. Именно поэтому 24 октября Кутузов решает напасть и устроить Наполеону сражение под Малоярославцем. Это, между прочим, был еще один своего рода поворотный момент. Если бы Наполеон отважился на новое Бородино и вдруг бы победил, – все могло бы пойти иначе. Малоярославец 8 раз переходил из рук в руки и был в итоге разрушен и охвачен пожаром. В развалинах осталось много раненых, которым не было никакой возможности помочь из-за очень сильного пламени.

Вопреки пожеланию императора Александра I и его клики (их требования вполне отвечали выгоде, например, Англии, но отнюдь не России), «25 октября на рассвете Кутузов приказал русской армии отступить от Малоярославца к югу на 2,5 версты. Авангард Милорадовича отошел от города на самое ничтожное расстояние. Наполеон видел, что ему предстоит, если он по-прежнему намерен прорваться к Калуге, принять генеральный бой, не меньший по размерам, чем Бородино. И он не решился.

В первый раз в своей жизни Наполеон отступил от ждавшей его генеральной битвы. В первый раз за эту кровавую русскую кампанию он повернулся спиной к русской армии, решился перейти из позиции преследующего в позицию преследуемого. Истинное отступление Великой Армии началось не 19 октября, когда Наполеон вывел ее из Москвы и повел на Калугу, а вечером 24 октября, когда он решил отказаться от Калуги и отступить назад, к Боровску», – отмечает Е. В. Тарле.

Впрочем, сама жизнь Наполеона могла оборваться той же ночью.

Арман Коленкур, все это время неотлучно бывший при нем, приводит в своих мемуарах следующие сведения: