Наполеон I Бонапарт

Правым крылом и центром командовал Барклай де Толли. Правым крылом непосредственно командовал Милорадович, в расположении которого было два пехотных корпуса: 2-й и 4-й (19 800 человек) и два кавалерийских – 1-й и 2-й (6 тысяч человек), а в общем – 25 800 человек. Центром непосредственно командовал Дохтуров, у которого был один пехотный и один кавалерийский корпус (в общей сложности 13 600 человек). Резерв центра и правого крыла состоял в непосредственном распоряжении самого Кутузова (36 300 человек), а всего на этом правом крыле и в центре с резервами было 75 700 человек. Вся эта масса войск (правое крыло и центр) носила название „1-й армии“, потому что ядром ее была прежняя 1-я армия Барклая.

Левым крылом командовал Багратион, и так как ядром войск этого левого крыла была та 2-я армия, которой командовал Багратион до Смоленска, то и все левое крыло, сражавшееся под Бородином, называлось по старой памяти „2-й армией“, а Багратион – „вторым главнокомандующим“. Левое крыло состояло из двух пехотных корпусов (22 тысячи человек) и одного кавалерийского – 3800 человек, в общем же у Багратиона было 25 тысяч человек, а резервы багратионовского левого крыла насчитывали 8300 человек. Следовательно, у Багратиона в общей сложности было к началу боя 34 100 человек, т. е. в 2,5 раза меньше, чем в 1-й армии.

Кроме этих регулярных войск с резервами, составлявших в общем 110 800 человек, к русской армии под Бородином присоединились 7 тысяч казаков и 10 тысяч ратников (смоленского и московского ополчения).

В общем у Кутузова под ружьем было (без казаков) 120 800 человек. В его артиллерии было 640 орудий. Эти цифры даются во многих источниках. Однако цифра, даваемая Толем, несколько меньше: „В сей день российская армия имела под ружьем линейного войска с артиллерией 95 тысяч, казаков 7 тысяч, ополчения московского 7 тысяч и смоленского 3 тысячи. Всего под ружьем 112 тысяч человек; при сей армии 640 орудий артиллерии“».

Кстати, попутно следует заметить, что артиллерия русских не только превосходила по численности французскую, но использовала ядра чуть ли не в два раза более тяжелые!

А что же у Наполеона?

А у Наполеона и в помине не было того колоссального перевеса в силе, о котором нам столь часто приходится слышать!

С чем же он пришел к Бородину? Вновь обратимся к данным Е. В. Тарле: