Наполеон и Мария-Луиза

Однако Фрерон по-прежнему любил Полину, и у него не хватило мужества подняться на борт «Океана». Он спрятался в трактире и нарочно опоздал к отплытию. Несколько дней спустя он сел на «Зеле» — этот корабль был совсем не таким комфортабельным, как «Океан», но зато, по словам Альфонса Низара, «на нем Фрерон мог думать о своей любви и не страдать, видя, как другой мужчина кладет руку туда, куда он сам мечтал бы ее положить…».

Но бедняга напрасно терзал сердце и ум, рисуя в своем воображении похотливые картинки. Полине было не до развлечений на корабле: она так страдала от морской болезни, что вынуждена была целыми днями лежать на койке, окруженная тазиками. Иногда поэты Эсменар и Норвен, путешествовавшие на «Океане», читали ей свои стихи, сравнивая Полину с «греческой Галатеей и морской Венерой»; однако их высокопарная поэзия лишь усугубляла и без того плачевное состояние молодой женщины.

Плавание продолжалось пятьдесят два дня. Только 5 февраля 1802 года «Океан» бросил якорь в Порт-Марго.

Генерал Леклерк немедленно отправился с небольшим отрядом гусаров в Кап де ла Репюблик (тогдашнюю столицу Сан-Доминго), находившуюся в руках мятежников.

Несколько часов спустя город был взят. Отступая, негры подожгли его, и Леклерку с трудом удалось найти не пострадавший от пожара дом. В конце концов он просто реквизировал большое поместье, раскинувшееся на ближайшем холме, и Полина смогла туда переехать.

Совершенно разбитая, не оправившаяся от тяжелого путешествия, Полина немедленно легла в постель и написала Бонапарту длинное письмо, стараясь объяснить, как она несчастна.

Первый Консул ответил сестре 16 марта:

«Я получил ваше письмо, малышка Полетта. Прошу вас, вспомните, что усталость, трудности и заботы ничто, если делишь их с мужем и знаешь, что полезен Родине. Сделайте так, чтобы все полюбили вас за предупредительность, радушие, строгое и последовательное поведение. С капитаном „Сирены“ мы посылаем вам самые модные туалеты. Я очень люблю вас. Пусть вокруг вас все будут довольны и счастливы, а сами всегда будьте достойны вашего высокого положения.

Бонапарт».

Полина быстро забыла благоразумные советы брата, в памяти ее задержались всего две фразы: «Заставьте любить себя» и «Сделайте так, чтобы все вокруг вас всегда были довольны»…

Не жалея сил, она действительно делала все, чтобы офицеры, младшие офицеры и даже некоторые рядовые из ее окружения чувствовали себя счастливыми в этой жизни. Как только она замечала, что кто-то из французов грустит, немедленно тащила его в свой будуар, раздевала, сбрасывала с себя одежду и пыталась «вернуть улыбку на лицо гостя»…

За это время Леклерк одержал несколько довольно легких побед. 5 марта он разбил Туссена Лувертюра у Крет-а-Пьеро и освободил 3000 пленников — белых женщин и мулаток, — которых негры собирались использовать для «отдыха воинов»…

Мятежный генерал, использовав классическую хитрость, сделал вид, что подчиняется власти.

Генерал Леклерк с триумфом вернулся в столицу.

Послушаем участника тех событий:

«Нас встречали как победителей, выигравших двадцать сражений. Госпожа Леклерк пришла встречать нас. Своего мужа она называла: „Мой милый мальчик“. Он действительно напоминал пупсика — едва наметившиеся усики, смазливое лицо, белокурые волосы, невысокий рост».

«Милый мальчик», поверивший слову Туссена Лувертюра, решил, что кампания окончена. И в прекрасном порыве гуманности амнистировал всех мятежников. Успех превзошел самые смелые надежды черного вождя. Однако чтобы окончательно усыпить бдительносгь французов, он еще какое-то время вел себя совершенно безупречно, демонстративно праздновал примирение и славословил величие Бонапарта…

Полина была в восторге от того, как развивались события, и продолжала щедро распространять на окружающих «радость и довольство», демонстрируя при этом темперамент, который удивлял даже самых искушенных. Вот что писал о ней в своих «Мемуарах» канцлер Паскье: «Даже солнце тропиков изумлялось ее пылу и жажде наслаждений!..»

Очень скоро у ненасытной молодой женщины появились и другие желания. Ее воображение так смущали рассказы некоторых дам из ее окружения о «гигантских» размерах «некоторых чернокожих», что Полина решила, по меткому выражению Барраса, «провести опыт сравнения». Сделать это было нетрудно: привлеченные красотой Полины, негры с утра до вечера толпились вокруг ее дома.