Наполеон и женщины

Если бы речь шла не о Наполеоне, если бы иныя изъ этихъ мимолетныхъ увлеченій не были сознательно разсказаны въ искаженномъ виде; если бы некоторыя изъ техъ, кому улыбнулась удача, не вздумали превратиться въ писательницъ, чтобы зарабогать на мемуарахъ или приписать себе роль, которой никогда не играли, или обмануть относительно роли, которая была имъ дана на какомъ-нибудь экстраординарномъ представленіи, – на этомъ не стоило бы, пожалуй, и останавливаться. Но нареканія были слишкомъ резки; клевета – слишкомъ ядовита, чтобы не попытаться здесь, какъ и въ другихъ случаяхъ, возстановить истину.

Одну изъ этихъ женщинъ, безъ сомненія, наиболее известную въ качестве писательницы, наиболее облагодетельствованную Консуломъ и императоромъ, мы, пока что, еще не можемъ разоблачить, потому что, какъ бы ни были серьезвы подозренія, они не могутъ заменить матеріальныхъ доказательствъ; но знакомство съ личностями, подобными ей, позволитъ, безъ сомненія, и ее поставить на то место, которое она должна была бы занимать.

Другая, гораздо менее известная, но до последняго времени больше всехъ другихъ оказывавшая услуги всякимъ памфлетистамъ, – это г-жа Водей, которая при провозглашеніи Имперіи была назначена придворной дамой по настоятелыюй рекомендаціи г-на Лекутель де Кантелэ.

Хорошаго происхожденія, – дочь замечательнаго военнаго, Мишо д'Арсона, который при осаде Гибралтара изобрелъ непотопляемыя батареи, выработалъ планъ Голландской кампаніи 1793 г., взялъ безъ единаго ружейнаго выстрела Бреда и былъ однимъ изъ первыхъ сенаторовъ при Консульстве, – она хорошо вышла замужъ: ея мужъ, г. Барберо де Веллексонъ, владетельный сеньёръ Водей, наместкикъ Бургундіи, принадлежалъ къ старинной эльзасской фамиліи, поселившейся въ Грей въ XV столетіи. Къ тому же, она обладала очень красивой наружностью, блестящимъ умомъ, была большой интриганкой, прелестно пела и еще лучше писала. Она была назначена статсъ-дамой въ іюле 1804 г., попавъ какъ-разъ въ первую очередь, въ которой оказалась вместе со своими подругами и г-жа Ремюза, бывшая компаньонка; и такъ какъ Императрица ехала на воды въ Эксъ-ля-Шапель, то она сопровождала ее туда.

Когда Наполеонъ въ начале сентября пріехалъ къ Жозефине въ Эксъ передъ своей тріумфальной поездкой по Рейну, г-жа де Водей участвовала во всехъ празднествахъ и всеми силами старалась развлекать повелителя. После возвращенія она решила, что можетъ потягаться съ Имлератрицей, у которой проснулась ревность, решила, что можетъ делать столько же долговъ, сколько делала Жозефина, обставить свой домъ съ роскошью, подобающей фаворитке. Въ хорошенькомъ, маленькомъ замке Тюильери, въ которомъ жили впоследствіи m-lle Рашель и г. Тьеръ, и где теперь монастырь Ассомпціонистовъ, она жила по-княжески, собирали многолюдное, пестрое общество, устраивала празднества.

После первой аудіенціи, которая порядкомъ затянулась, она представила списокъ своихъ долговъ, которые и были уплачены; вторично – тотъ же успехъ; но когда въ третій разъ ода обратилась съ просьбой объ аудіенціи, Наполеонъ решительно отказалъ. «Я не такъ богатъ и не такъ простъ, – сказалъ онъ Дюроку, – чтобы платить такъ дорого за то, что можно получитъ гораздо дешевле; поблагодарите г-жу де Водей за ея доброту ко мне и больше не говорите мне о ней».

Тогда она пишетъ ему патетическое письмо, въ которомъ объявляетъ, что отравится, если ея долги – долги чести! – не будутъ уплачены въ двадцать четыре часа. Дежурный адъютантъ мчится въ Отэй и находитъ ее готовой ко всему, но только не къ самоубійству. Ей тотчасъ же предложили, какъ статсъ-даме, подать въ отставку и вотъ почему ея имя не значится ни въ одномъ имперскомъ альманахе.

Это она, уже немного не въ своемъ уме, предлагала впоследствіи Полиньяку убить Наполеона; это она, впавъ въ глубокую нищету, почти слелая, съ парализованной рукой, носиласъ съ своими Souvenirs du Directoire et de l'Етріге, служившими ей предлогомъ для попрошайничества; и она же, наконецъ, доставила издателю Лядвока те части Мемуаровъ статсъ-дамы, которыя позволили увеличить размеры Мемуаровъ Констана. Это была, по крайней мере, почти сумасшедшая и очень нуждалась. У другихь не было и этяхъ оправданій.

* * *