Наполеон и Жозефина

"Ты, должно быть, уже хорошо знаешь Милан. Может быть, ты уже нашла любовника, которого я собирался подыскать тебе. Только ты нашла не того, которого хотел я. Кстати, меня уверили, что ты давно и ХОРОШО (подчеркнуто тремя чертами. — Авт.) знаешь господина, которого рекомендуешь на эту должность. Если это так, то ты — чудовище!"

Жозефина не осмелилась настаивать и больше не писала о Шарле. Чтобы рассеять подозрения мужа, она согласилась даже приехать к нему. А он написал ей: "Я прошу тебя, приезжай седьмого в Бресцию, где тебя будет ждать самый нежный любовник".

"Но Бонапарт не моги подумать, — пишет Луи д’Астье в своей книге "Большая любовь Жозефины", — что любовником, с которым встретилась в этот день Жозефина, будет не кто иной, как Ипполит Шарль".

Послушаем Гамелена:

"Мы добрались до Бресции. Бонапарта там не было, но он оставил письмо, в котором писал, что ждет нас в Кремоне. Было уже поздно, и, несмотря на мои настоятельные просьбы, мадам Бонапарт настаивала на ночевке в Бресции, ссылаясь на то, что она слишком устала, чтобы ехать дальше. Она заняла апартаменты своего мужа, а я — его адъютанта.

— Поднимитесь к себе, — сказала она мне, — а я сейчас лягу и велю накрыть стол возле моей кровати, и мы вместе поужинаем.

Спустившись к ней в комнату, я увидел на столе три прибора и спросил ее, кто будет еще с нами.

— Бедный Шарль, — ответила она. — Он возвратился с задания и тоже остановился в Бресции, узнав, что мы здесь.

Вошел Ипполит, и мы стали ужинать. Когда ужин закончился, мы попрощались и направились к дверям. Но, когда мы подошли к двери, она томным голосом позвала Ипполита, а я ушел.

Перед тем как лечь спать, я вспомнил, что оставил мое оружие и шляпу в салоне перед ее спальней. Я вернулся, но перед дверью стоял гренадер, который сказал, что никого не велено пускать.

— Кто дал вам это распоряжение?

— Горничная мадам.

И я понял, что героиня Пешьера (место, где карета Жозефины была обстреляна с австрийского сторожевого судна. — Авт.) опять стала парижской кокоткой".

Впрочем, она никогда не переставала ею быть…

На следующий день Жозефина добралась до Кремоны, где ее ждал Бонапарт, нервно разрывая страницы толстой книги псалмов, которую ему дал прелат.

Два дня они провели в постели. Утром 11 августа в Кремону вступили австрийские полки. Получив это донесение, Наполеон повернулся к Жозефине:

— Вставай и уезжай в Милан. Я совершил глупость, заставив тебя приехать сюда. Извини меня…

Креолка спешно оделась и, плача, влезла в карету.

— Я боюсь — стонала она.

— Успокойся и поезжай, — сказал Бонапарт. — Вюрмсер заплатит за твои слезы…

Возвращение в Милан было беспокойным. Возле леса карета попала под обстрел отряда улан, были убиты две лошади. Обезумев от страха, Жозефина бросила свой экипаж и едва унесла ноги на крестьянской повозке. На следующий вечер, когда думали, что опасность уже миновала, экипаж, который им удалось раздобыть, проехал всего в двухстах метрах от поля боя, и пуля рикошетом ударила в стенку кареты. Объятая ужасом, Жозефина поклялась никогда больше не посещать мужа в действующей армии.

Приехав в Милан, она нашла город расцвеченным флагами в честь победы при Кастильоне, которую Бонапарт только что одержал, "чтобы отомстить Вюрмсеру".

Совершенно равнодушная к этому событию, не оправившись еще от пережитого страха, Жозефина заперлась в своей комнате с Ипполитом.

Со следующего дня она начала участвовать во всех увеселениях в компании модниц, которые состояли в ее свите. Все вечера она танцевала в легчайших туалетах и "познавала все удовольствия". Нередко посреди бала она оставляла своих друзей, уединяясь с Ипполитом в саду. Там, в тени кустов, за мраморными статуями, у фонтанов или просто прислонившись к дереву, она заставляла "ласкать туза треф", как говорили тогда в высшем свете.

Как-то раз вечером любовники были застигнуты грозой в тот момент, когда, лежа на лужайке, "они предоставили возможность говорить своей природе". Первый удар грома был так страшен, что Жозефина, испугавшись, впала в полубессознательное состояние. Ипполит взял ее на руки и отнес в салон, где все приглашенные очень развеселились, увидев генеральшу в смятых задранных юбках и капитана в плохо застегнутых штанах.

Три месяца Бонапарт прожил с мыслью о том мгновении, когда он опять сможет обнять Жозефину. Чтобы поскорее прижать к себе ее желанное тело, он одерживал одну победу за другой, удивляя Европу.

В минуты коротких передышек он писал ей полные страсти письма. Приводимое ниже письмо наводит на мысль, что курьеры везли его в Милан с опасностью для жизни.

"Я собираюсь ложиться спать, моя маленькая Жозефина, с сердцем, наполненным тобой и страданием от того, что нахожусь так далеко от тебя. Бог мой, как бы я хотел присутствовать при твоем туалете и видеть твое плечико, белую маленькую, прекрасно вылепленную грудь, а над всем этим — милую мордашку в прелестном креольском платочке.