Наполеон и Жозефина

Через три дня он, грустный, направился в Люксембургский дворец, где Директория организовала пышную церемонию встречи. Когда он появился, сопровождаемый Талейраном, в то время министром внешних сношений, все присутствующие встали, восклицая: "Да здравствует Республика! Да здравствует Бонапарт!"

Но что значило для него присутствие министров, послов, членов Совета старейшин и Совета пятисот, высокопоставленных особ, представителей армии и всего Парижа, если с ним не было Жозефины! И по этой причине празднество не представляло для него интереса.

Он подписал Кампоформийский договор, выслушал речи, здравицы, гимны, кантаты, со скромным видом принимал поздравления. Не реагируя на овации, он думал только о своей жене. И так как ее там не было, значит — она обманывала его. А раз она его обманывала, он решил с ней развестись…

После церемонии в Директории он возвратился к себе, чтобы обдумать все мелочи развода, который считал неизбежным.

Но когда Жозефина, соблазнительная и кокетливая, появилась в доме 2 января 1798 года с тысячей убедительных доводов и причин своего опоздания, он бросился к ее ногам и простил ее.

Через несколько дней приехал Ипполит Шарль и поспешил подать в Военное министерство прошение об отставке, чтобы обезопасить себя от претензий армейских интендантов. Вскоре по рекомендации Жозефины он присоединился к предприятию Бодена, наживающегося на поставках солдатам Директории слишком узких гетр, чересчур коротких рубашек, ботинок на картонной подошве, фуража из болотного камыша и списанных лошадей. Эти красноречивые подробности не помешали Жозефине без малейших угрызений совести войти в "комиссию", которую ей доверил Боден.

По воспоминаниям мадам де Ремюза, "чтобы выпутаться из этого дела, Жозефина стала искать, кому бы продать векселя, полученные от влиятельных людей, и компрометировала себя сомнительными связями".

17 марта Бонапарт узнал от своего брата Жозефа, что Жозефина продолжала отношения с "этим спекулянтом" и что она каждый день встречалась с Ипполитом в доме номер сто в предместье Сент-Оноре. Взбешенный, он решил искать свою жену, громко высказывая все, что об этом думает, и, разбив китайскую вазу, ушел, хлопнув дверью.

Жозефина тотчас же написала Ипполиту, чтобы предупредить его. Мы приводим здесь это письмо, содержащее не только доказательства, компрометирующие ее, но и выражения, свидетельствующие о ее ненависти ко всему семейству Бонапарт.

"Вчера Жозеф имел крупный разговор со своим братцем, после чего тот стал спрашивать меня, знаю ли я гражданина Бодена и имею ли отношение к поставкам в Итальянскую армию. Еще ему сказали, что Шарль снимает дом в предместье Сент-Оноре, где я провожу все дни.

Я ответила, что ни о чем не имею понятия, что если он хочет развестись со мной, пусть просто скажет об этом и не стоит использовать все средства… Я самая несчастная женщина!

Да, мой Ипполит, как я их всех ненавижу, только ты — моя нежность и моя любовь! Они видят мое негодование и отчаяние, которое я испытываю от невозможности видеть тебя так часто, как я хочу! Ах, Ипполит! Я хочу умереть, да, я хочу покончить с этой жизнью, которая теперь тяготит меня, так как я не могу посвятить ее тебе. О! Что я сделала этим чудовищам, я не хочу быть жертвой их зверств!

Я прошу тебя, предупреди Бодена, чтобы он сказал им, что не знает меня, пусть велит привратнику дома номер сто, если того спросят, живет ли здесь Боден, отвечать, что не знает такого…

Ох, как они мучают меня, но они никогда не смогут оторвать меня от моего Ипполита. Мой последний вздох будет для тебя… Я сделаю все, чтобы увидеть тебя днем. Но если я не смогу быть у тебя, я проведу этот вечер у Бодена, от него ты узнаешь, когда мы сможем увидеться в парке Монсо. Прощай, мой Ипполит, тысяча горячих поцелуев, таких же, как мое сердце"…

Отослав это письмо с молоденькой неграмотной девушкой, она отправилась к Бонапарту с ласками и поцелуями, за которые он был ей очень признателен…

Англия обнародовала супружескую неудачу Бонапарта

Именно в Каире Бонапарт смирился со званием рогоносца.

Максимилиан Вокс

Восторженная встреча, оказанная Бонапарту двумя тысячами парижан, "обезумевшими от восторга", показала его необыкновенную популярность. Однажды вечером, когда он возвращался от Барраса, толпа народа, словно движимая особым предчувствием, приветствовала его, как настоящего императора, опережая события на целых семь лет.

Бонапарт возвратился домой необычайно взволнованный. И здесь, сидя перед горящим камином, размышлял о возможностях, которые, может быть, предоставит ему судьба для совершения государственного переворота. Авторитет Директории упал до такой степени, что французы уже мечтали о режиме твердой личной власти, надежном правительстве, приходе к власти человека, который не был бы замешан ни в каких политических играх. И Бонапарт пришел к мысли, что именно его выбрало небо на роль этого человека.