Наполеон и Жозефина

В конце октября подобной тайной чести удостоилась молодая женщина из свиты Императрицы по имени Фелисите Лерой. За обязанность охранять дверь Императрицы и открывать свою Наполеону она получала в месяц сто восемьдесят тысяч франков. Эта сумма может показаться весьма скромной, если принять во внимание, что Император проводил у нее каждое утро, все время после полудня и несколько часов после полуночи…

Неправдоподобное сладострастие Императора не мешало ему продолжать поиски новой супруги. В начале ноября он вспомнил, что у восхитительной принцессы Августы, жены Евгения де Богарнэ, есть сестра Шарлотта. Если она так же красива, как и ее старшая сестра, думал Наполеон, он сочтет за удовольствие каждую ночь укладывать ее к себе в постель.

— Пригласите в Милан к вице-королю Евгению короля и королеву Баварии и принцессу Шарлотту, — приказал он секретарям. — Я выезжаю туда немедленно…

На следующий день он выехал в Италию — один, разумно полагая, что в таком деле Жозефина ему не поможет.

Путешествие было чрезвычайно тяжелым. Послушаем Рустана.

"Мы подъехали к подножию горы Сенис. Погода была ужасной. Император хотел подняться на гору в карете, но за четверть часа до нашего прибытия на плато поднялся ураган, и снежные хлопья слепили лошадей. Они отказывались идти, и нам пришлось остановить их. Потеряв терпение от бездействия, Наполеон вышел из кареты вместе с маршалом Дюроком, а экипажи свиты остались сзади. Втроем мы пошли по дороге, намереваясь добраться до горной хижины, находящейся довольно далеко, но метель усилилась, и Император стал задыхаться. Маршал, оказавшийся более выносливым, пошел впереди, с трудом борясь с ветром. Я стал помогать Императору кое-как продвигаться дальше. Наконец, совсем обессиленные, мы добрались до хижины. В ней жил крестьянин, продававший путникам спиртное. Наполеон вошел в дом и сел возле камина, в котором тлел огонь. Его Величество сказал:

— Ну что ж, Дюрок, надо признать, что бедняга Рустан очень силен и отважен. — И спросил, повернувшись ко мне: — Ну, что будем делать, старый дружище?

— Пойдем дальше, — ответил я. — Недалеко отсюда есть монастырь.

Я стал искать, из чего бы соорудить подобие портшеза, на котором мы смогли бы нести Императора. В углу я нашел деревянную лестницу. Взяв охапку хвороста, соорудил настил, привязал его к лестнице толстыми веревками, а сверху положил свой плащ".

В этом "экипаже судьбы" Наполеон добрался до монастыря.

По прибытии в Милан Наполеона ждало разочарование: принцесса Шарлотта оказалась безобразной. Он ничего не стал объяснять, а только заявил, что, по некоторым соображениям, может показаться странным, если он станет свояком собственному пасынку, и что лучше отказаться от такого варианта брака.

Тепло встреченный правительством герцогства Баварского, Наполеон отправился на встречу со своим братом Люсьеном, намереваясь сказать ему несколько слов по поводу его новой женитьбы на мадам Жобертон, которая развелась со своим супругом, агентом по сомнительным сделкам. Император сразу же напал на брата:

— Я приказываю тебе развестись!

— Нет!

— Почему?

— Потому что я люблю свою жену!

Тогда Император развернул на столе карту Европы:

— Взгляни на эту карту, Люсьен! Если ты будешь со мной, — ты получишь свою долю и не пожалеешь. Я тебе обещаю… Трон Португалии свободен. Ты займешь его. Все, что ты захочешь, я дам тебе, если ты разведешься раньше меня…

Люсьен продолжал отрицательно качать головой. Наполеон впал в ярость и стал угрожать:

— Я победил всю Европу, не отступлю и перед тобой. Благодаря моей доброте ты можешь спокойно жить в Риме. Но я могу приказать тебе оставить Италию и покинуть Европу!

— А если я не подчинюсь?

— Я прикажу арестовать тебя!

— Говори со мной по-человечески, я не желаю вести беседу в таком тоне!

Император выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

Этот диалог был рассказан самим Люсьеном.

В коридоре Наполеон увидел свою племянницу, старшую дочь Люсьена Шарлотту, которую родители называли Лоллот — прехорошенькую пятнадцатилетнюю девушку.

Подумав внезапно, что такую красавицу не стоит отпускать из семьи, он сразу же ухватился за нелепую мысль жениться на ней. Серьезный писатель Фредерик Массон пишет об этой идее с обычным для него спокойствием:

"Эта Лоллот, которую он не видел пять лет, с тех пор как водил ее за ручку по консульским салонам, стала теперь достаточно взрослой и готовой к замужеству. Она была дочерью Люсьена от первого брака с Катрин Буайе, которую Наполеон любил как сестру, хотя она была дочерью владельца бедной таверны и к моменту появления в семье Бонапартов не могла даже написать свое имя. С тех пор как Лоллот уехала из Франции с отцом и мачехой, она стала источником их бесконечных ссор; но ей еще не исполнилось и пятнадцати лет, и воспоминания раннего детства пока не тревожили ее".

Подходя к необычным намерениям Наполеона, этот достойный историк, всегда готовый объяснить слабости великого человека, не моргнув глазом добавляет: