Наполеон. Мемуары корсиканца

Я с трудом записывал за императором, но несколько иные размышления о случившемся бродили в моей голове.

— Я верил в это! — хмуро сказал он.

За окном уже было совсем темно, в открытое окно каюты слышался все тот же шум волн… Император продолжил:

— Фуше промолчал. Но на следующий день он принес мне длиннейший список якобинцев, которые подлежали, по его мнению, наказанию. Бывший вождь кровавых фанатиков не пропустил никого из прежних друзей и предложил для них самую суровую кару. Мне оставалось только утвердить приговор. Одних казнили, других заключили в тюрьму, третьих отправили в Гвиану (на «сухую гильотину», где их угробил невыносимый климат), четвертых выслали из страны…

Но не прошло и месяца, как мерзавец молча положил передо мной отчет. И с тем же бесстрастием (за которым мне всегда чудилась насмешка) ждал, пока я прочту… В отчете были неопровержимые доказательства того, что адскую машину действительно подложили роялисты. Более того — главные виновники уже были схвачены и ждали казни.

«Как видите, я был прав».

«Отчего же вы не сопротивлялись? Почему составили те списки?»

«Я подумал, Сир, что покушение — прекрасный повод избавиться от всех этих людей, которые, уверен, будут сильно сопротивляться тому, что неизбежно должно случиться… в самое ближайшее время!»

Я уставился на него.

«Я говорю о возвращении монархии, — улыбнулся он. — Не так давно кем-то была напечатана брошюра “Параллели между Цезарем, Кромвелем и Бонапартом”. Это умело составленное сочинение справедливо доказывает необходимость восстановления королевской власти в вашем лице, гражданин консул. Брошюра конечно же анонимная, но не прошло и получаса после того, как она легла ко мне на стол, а я уже знал, кто ее автор. Сие сочинение написал и издал ваш брат Люсьен. Впрочем, как и он, я тоже уверен: это будет полезно для Франции. Но якобинцы… к которым вы причисляете почему-то и вашего покорного слугу… пошли бы на что угодно, лишь бы помешать этому. И я решил, что…»

«Что я негодяй, убивающий людей из предусмотрительности?»

«Нет, что вы — великий политик».