Наполеон. Отец Евросоюза

Озлобляя население, эти зверства казаков и пруссаков примиряли с Наполеоном людей, враждебных ему, и заставляли мирных жителей браться за оружие. В Лотарингии, Франш-Контэ, Бургундии, Шампани, Пикардии крестьяне вооружались вилами и старыми охотничьими ружьями, утаенными от правительственных и вражеских реквизиций, подбирали на полях сражений ружья убитых и нападали на небольшие или только что разбитые неприятельские отряды. В Монтеро, в Труа, под конец сражения, жители осыпали австрийцев градом черепиц и мебели и стреляли в них сквозь ставни и отдушины погребов. В Шато-Тьерри мастеровые провели под прусскими ядрами барки с гвардейцами. Побережные жители Нижней Марны за четыре дня переловили 250 русских и пруссаков. На дороге из Шомона в Лангр ватага крестьян освободила 400 солдат из корпуса Удино, взятых в плен у Бар-сюр-Об. Между Монмеди и Сезанном, на протяжении в сорок с лишним миль по прямой линии, все села совершенно опустели, а жители их в соседних лесах из-за засады тревожили неприятеля. В Бургундии, Дофинэ, в охваченных поголовным восстанием Арденнах, в Аргонне, где проходы охранялись двумя тысячами партизанов, в Нивернэ, Бри, Шампани крестьяне правильными дружинами, или просто сзываемые набатом, дрались рядом с регулярными войсками. Рощи, опушки лесов, берега рек и прудов, проезжие дороги кишели партизанами. Банды в 10, 20, 50, 300 человек, вооруженных охотничьими ружьями, вилами и топорами, сидели в засадах, готовые напасть на проходящий неприятельский отряд или рассыпаться и исчезнуть при появлении целой неприятельской колонны. Военнопленные офицеры союзных армий признавались, что восстание крестьян держит в трепете их солдат.

Шатильонский конгресс. Сомнительно, чтобы союзники желали мира во время конгресса в Праге; еще более сомнительно, чтобы они готовы были согласиться на мир во Франкфурте, – и несомненно, что они решительно не желали его в ту минуту, когда отсылали своих уполномоченных в Шатильон. Со времени вступления союзных войск во Францию низложение Наполеона было молча решено. Англия желала Бурбонов. Регентство Марии-Луизы могло льстить императору Франции как отцу; но как государь он под влиянием Меттерниха и Шварценберга был против этой комбинации. Прусский король был готов содействовать реставрации, но лишь в том случае, если его армия, до исступления охваченная жаждой мести, предварительно зальет Францию огнем и кровью. Русский царь, в принципе не совершенно враждебный Бурбонам, считал их возвращение пока невозможным, думая, что Франция их отвергнет. Определенного плана у него не было; его тонкий и мечтательный ум колебался между разными проектами: возвести на императорский престол Бернадотта, предоставить регентство Марии-Луизе, созвать большое собрание депутатов, которые сами решили бы участь Франции. Его не пугала даже возможность провозглашения республики. Впрочем, им неотступно владела одна мысль: Наполеон вступил в Москву, а он хотел вступить в Париж.

Между тем министры союзных держав уже три месяца афишировали свои миролюбивые намерения. Во Франкфурте 9 ноября они официозно предложили открытые переговоры о мире на условии ограничения Франции ее естественными пределами; 25 ноября они официально заявили, что «готовы начать переговоры», 1 декабря – что «первое употребление, какое государи сделали из своей победы, заключалось в предложении мира французскому императору»; после всего этого отказаться от созвания конгресса значило озлобить весь французский народ и оскорбить саму Европу, жаждавшую мира не меньше Франции. Наполеон со своей стороны согласился начать переговоры с целью доказать свою готовность к миру, но не веря в возможность соглашения.

Конгресс, открывшийся 4 февраля и закрывшийся 19 марта, кончился ничем. Да иначе и не могло быть. Картина была такова: Наполеон предлагал начать переговоры на условиях о которых знал, что они не будут приняты уполномоченными союзных держав. А союзники соглашались вести переговоры на условиях, которые, как они хорошо понимали, будут отвергнуты герцогом Виченцским, уполномоченным Наполеона. Это была обоюдная комедия, сочиненная и разыгранная исключительно с целью обмануть общественное мнение.

II. Конец кампании

Критическое положение Блюхера; капитуляция Суассона.

В то время как армия Шварценберга отступила к Обу, армия Блюхера, возобновив наступление, двинулась на Париж. 27 февраля Блюхер явился перед Мо, который занимали Мармон и Мортье с 16 000 человек. Произведя неудачную атаку, он направился к Урку, готовясь обойти в тыл французам. Но последние утвердились позади Теруанна и в течение двух дней отражали все атаки русских и пруссаков. В ночь с 1 на 2 марта Блюхер узнал, что Наполеон большими переходами идет на него.