Наполеон. Отец Евросоюза

После этого сражения Наполеон поручил арьергардную службу Нею. 9-го, когда армия достигла Дорогобужа, выпал первый снег; он увеличил трудности похода и передвижения повозок. Мороз достигал 12° по Цельсию; такой холод, конечно, был бы выносим, если бы войска были соответствующим образом одеты и накормлены, а между тем они питались разведенной в воде мукой и почти сырой кониной. Оказалось, что в этой армии, недавно еще состоявшей из 100 000 человек, теперь было не более 40 000 пригодных к бою; большую же часть составляли отсталые – толпа их все росла, почти весь корпус Даву уже растаял, а между тем нужда, казаки, крестьяне работали над дальнейшим ее сокращением. В Дорогобуже узнали неприятную новость: Шварценберг, у которого оставалось всего 25 000 австрийцев, и Ренье со своими 10 000 саксонцев не могли помешать у Днепра соединению Чичагова и Тормасова, у которых теперь была целая армия в 60 000 человек. Оставив для сдержки этих двух наполеоновских генералов Сакена с 25 000 человек, Чичагов отправил остальные 35 000 вверх по Днепру и Березине, т. е. прямо на линию отступления Наполеона. На Двине Витгенштейн, имевший 33 000 человек, поддержан был финляндской армией Штейнгеля в 12 000 человек. Так как Макдональд не трогался из Динабурга, Сен-Сир изолирован был со своими 6000 баварцев в Полоцке, Удино задержан на западе с 12 000 французов и 4000 швейцарцев, то Витгенштейн имел возможность направить свои 45 000 человек на юг, т. е. также на линию французского отступления. Действительно, 18 октября произошло второе сражение у Полоцка, причем раненый Гувион Сен-Сир сменен был маршалом Удино, и французы, причинив русским урон в 3000–4000 человек, все-таки вынуждены были отступить на Борисов и Березину. Зато они явились по крайней мере подкреплением для великой армии, слившись здесь с французами дивизии Партуно, поляками и немцами Виктора. Как бы то ни было, Чичагов со своими 35 000 человек, Витгенштейн со своими 40 000-45 000 были как бы двумя лезвиями ножниц, которые готовы сдвинуться и отрезать великой армии отступление.

Известие о заговоре Мале.

В довершение всего Наполеон получил из Парижа известие о республиканском заговоре Мале. Посаженный в тюрьму, водворенный потом в лечебницу, этот генерал помешался на такой мысли: так как император постоянно подвергается неприятельскому огню, то рано или поздно случайное ядро избавит Францию от него и от империи. Вечером 22 октября он убегает из лечебницы, является в один дом к своим единомышленникам, надевает генеральский мундир и, вооружившись бумагой, извещающей о смерти Наполеона в Москве, и подложным постановлением сената, провозглашающим республику, увлекает за собой вторую когорту национальной гвардии, квартировавшую в попенкурской казарме, освобождает из тюрьмы двух разжалованных генералов, Лагори и Гидаля, арестовывает министра полиции Савари и префекта полиции, поражает выстрелом из пистолета парижского коменданта Гюлэна и некоторое время считает себя хозяином столицы. Вдруг во главе его отряда его узнает один штабной офицер, который велит позвать полицейского офицера; последний спрашивает Мале, как он мог покинуть свою тюрьму, и велит связать его на глазах у озадаченной и не знающей, что делать, второй когорты. Постановлением военного суда Мале приговорен был к смерти и расстрелян вместе с двенадцатью своими сторонниками, среди которых большинство были просто наивные люди. Инцидент этот свидетельствовал о том, насколько дело Наполеона, поставленное на карту в равнинах России, было непрочно в самой Франции. Все «установления империи», весь ее блеск держался жизнью одного человека, а сама эта жизнь зависела от случайного внезапного набега казаков или от пузырька с ядом, которым снабдил Наполеона на эту ужасную кампанию его русский лекарь Иван, чтобы император в крайнем случае не попал живым в руки врага.

От Дорогобужа до Смоленска. Наполеон и великая армия рассчитывали теперь только на Смоленск, где должны были быть собраны громадные припасы. Во время пути Евгений, прикрывавший справа главную часть армии, задержан был крутым спуском, совершенно обледеневшим, и лошади, которых не было возможности подковать ввиду такого случая, по большей части оказались не в состоянии справиться с этим препятствием. Пришлось бросить или уничтожить все крупные орудия и большую часть повозок. Далее, при переходе через Вопь, мосты оказываются недоделанными, часть войска провалилась в реку; это была Березина в уменьшенном масштабе; итальянская армия после двойного своего разгрома потеряла всю артиллерию за исключением восьми пушек.