Наполеон. Победителей не судят

К тому же… не верил Наполеон народу. Солдаты – это другое дело. Он умел поставить дело так, что даже новобранцы, даже иностранцы продолжали с готовностью идти за ним на смерть. А что ждать от вооруженного населения? Непонятно. Это лежало вне его понимания. Ведь Наполеон пришел в уже созданную армию. Он умел говорить с солдатами. Но не обладал способностью товарища Троцкого зажигать энтузиазмом «народные массы».

Да и вот вопрос: а поднялась бы «нация»? Ни в какую реку нельзя войти дважды. Что получилось один раз, второй может с треском провалиться. Кстати, в 1945 году, при приближении советских войск, нацисты потратили множество сил и средств, чтобы разжечь в Германии партизанскую войну против «коммунистических варваров». Результат был нулевым. Хотя фанатичных наци еще хватало. Устали…

Союзники зато решили на этот раз идти до конца. Потому что осознали: если Наполеона так трудно добить сейчас, то потом, если отступиться, это станет еще труднее. К тому же начала «сыпаться» уже не только наполеоновская империя. Уже и французская элита все активнее глазела по сторонам в поисках ближайших кустов. Предавал старый боевой товарищ, Мюрат. Этот сын трактирщика стал благодаря Наполеону королем Неаполитанским. Теперь он, самоустраняясь, готов был сдать своего повелителя, только бы самому усидеть на троне. Да и те, кто не пошел на прямое предательство, стоили уже куда меньше, чем раньше. Они смертельно устали. Их, как Наполеона, не посетило второе дыхание. И если сам император бил теперь своих противников, то союзники били его маршалов.

По иронии судьбы, решительный удар Наполеон получил с Корсики. Еще с юношеских лет у него остался там смертельный враг – Поццо дель Порто. Именно за такие настроения этот человек и был приближен Александром. Так вот, он дал русскому императору очень ценный совет:

– Цель войны – в Париже. Пока вы будете думать о сражениях, вы рискуете быть разбитыми, потому что Наполеон всегда будет давать битвы лучше, чем вы, потому что его армия, хотя и недовольная, но поддерживаемая чувством чести, даст себя перебить до последнего человека, пока Наполеон около нее. Как бы ни было потрясено его военное могущество, оно еще велико, очень велико, больше вашего могущества. Но его политическое могущество уничтожено. Времена изменились. Военный деспотизм был принят как благодеяние на другой день после революции, но погиб теперь в общественном мнении… Нужно стремиться кончить войну не военным способом, а политическим. Коснитесь Парижа только пальцем, и колосс Наполеона будет низвергнут, вы этим сломаете его меч, который не в состоянии вырвать у него.

Это был великолепный план. Удар в спину. Союзники решили так и поступить. И двинулись на Париж. Нельзя сказать, что город сдался совсем без боя. При штурме столицы Франции войска антинаполеоновской коалиции потеряли около девяти тысяч человек. Но французы сражались уже вяло. Да и Александр, который в этой затее был главным, всячески старался продемонстрировать свои добрые намерения. В общем, город капитулировал. 31 марта союзники вступили в Париж. Кстати, Сенат, в прежнем же составе, уже 2 апреля декретировал низложение своего императора.

Забавно отреагировал Наполеон, когда узнал обо всем этом.

– Это превосходный шахматный ход. Вот, никогда бы не поверил, что какой-нибудь генерал у союзников способен это сделать.

А ведь у Наполеона всегда было правило: не считать противника глупее себя. Получается, этот ход и ему не приходил в голову? Или он уже играл ва-банк? И думал – авось, пронесет?

Но даже в этой ситуации Наполеон не намерен признавать поражения. Он пытается тянуть время и для отвода глаз начать разговоры о мире. Приближенные предлагают: а может, попытаться замириться на самом деле?

Но Наполеон – против:

– Нет, нет! Довольно и того, что был момент колебаний. Нет, шпага все покончит. Перестаньте меня унижать!

Show must go on! Император решает играть до конца. В Фонтенбло собираются войска. Наполеону все кажется, что не все еще потеряно. Это, похоже, находит подтверждение во время последнего смотра 4 апреля. Наполеон обращается к войскам:

– Солдаты! Неприятель, опередив нас на три перехода, овладел Парижем. Нужно его оттуда выгнать. Недостойные французы, эмигранты, которых мы имели слабость некогда простить, соединившись с неприятелем, надели белые кокарды. Подлецы! Они получат заслуженное за это новое покушение! Поклянемся победить или умереть, отплатить за оскорбление, нанесенное отечеству и нашему оружию!

– Мы клянемся! – раздалось в ответ.

Но маршалы были иного мнения.

И тут произошло событие, с которого я начал книгу. Командиры воевать не хотели.

Но пока что Наполеон отрекся в пользу сына.