Наполеон. Заговоры и покушения

— Потрясающе! Есть ведь еще и другие?

— Некий Трош.

— Трош… Трош… Никогда не слышал этого имени. Кто еще?

— Лябонте, Рауль Гайяр, Лемэр. О них нам тоже ничего не известно.

— Но как же они все сумели приплыть во Францию?

— При помощи одного английского морского офицера.

— Сиднея Смита?

— Нет. Его адъютанта и секретаря, капитана Райта, но это почти то же самое.

— Ох уж эти мне англичане! — воскликнул Наполеон, стукнув кулаком по столу.

— Они высадились ночью. Днем прятались у своих сообщников. Шли только по ночам. Но будьте спокойны, генерал, я выловлю их всех, и этот несчастный Керель, которого должны были сегодня расстрелять, поможет мне в этом.

— А вы уверены, что он говорил правду?

— Уверен.

— Вы отсрочили исполнение приговора?

— Конечно, генерал, но теперь мне нужен будет официальный документ с вашей подписью.

— Я подпишу его сейчас же. А вы, Реаль, примите меры, чтобы никто их тех, кто уже здесь, не смог улизнуть.

Прервем на время наш рассказ и отметим, что существует еще одна версия изложенных выше событий. Она исходит от самого Наполеона и подробно излагается Стендалем. Ссылаясь на воспоминания английского врача Вильяма Уордена, беседовавшего с Наполеоном на острове Святой Елены, Стендаль приводит следующее заявление бывшего императора:

«Заговор был раскрыт благодаря одному необыкновенному обстоятельству. Однажды ночью я испытывал какую-то тревогу и не мог заснуть; я встал с постели и начал просматривать список заговорщиков. Случаю, который в конечном итоге управляет миром, угодно было, чтобы мой взгляд остановился на имени одного полкового лекаря, совсем недавно вернувшегося из Англии, где он содержался в заключении. Возраст этого человека, его воспитание, жизненный опыт, которым он обладал, — все это навело меня на мысль, что его поведение объясняется причинами, ничего общего не имеющими с юношеским преклонением перед Бурбонами. Насколько обстоятельства позволяли мне судить о нем, целью его действий должны были быть деньги. Этого человека арестовали. Он был предан суду, где заседали полицейские агенты, которых переодели судьями: они приговорили его к смертной казни, и ему было объявлено, что приговор будет приведен в исполнение через шесть часов. Эта хитрость имела успех: он сознался».

Весьма интересная версия, достойная самого лихо закрученного приключенческого романа. Впрочем, она не подтверждается никем, кроме самого Наполеона, и мы оставим ее на совести ее автора.

* * *

Наполеон вновь и вновь просматривал списки арестованных подозрительных личностей. Они были сгруппированы по провинциям и департаментам. Все-таки полиция умела, если хотела, работать аккуратно. В таблице под названием «Приморская Сена — Нормандия» взгляд первого консула вдруг остановился на фамилии некоего часовщика Троша из Дьеппа, активного эмиссара роялистов. Это имя ему недавно называл государственный советник Реаль. В примечании было указано, что у этого Троша был сын, и он вполне мог пойти по стопам арестованного отца.

— Смотрите, что я нашел, — сказал Наполеон вновь вызванному Реалю, указывая пальцем в имя Троша. — Не нужно далеко ходить: вот человек, который нам нужен. Вернее, не он сам, а его сын.

Приказ задержать юного Троша и срочно доставить его в Париж в тот же час был отправлен по телеграфу супрефекту города Дьепп.

Доставленный к Реалю Трош-сын, которому оказалось всего 18 лет, сначала все упорно отрицал, но когда ему организовали очную ставку с Керелем, тут же узнал его и рассказал полицейским все, что знал. Его роль была настолько проста, что ему совершенно не хотелось брать на себя ответственность за все происходящее. Дрожащим голосом он сообщил, что проводил одного из прибывших из Англии в Бивилль, там был дом одного моряка, где они провели весь день. С наступлением темноты они добрались до ближайшей фермы, а потом он оставил прибывшего и отправился назад. Также он сказал, что слышал, будто в районе Дьеппа состоялось уже три высадки с английского корабля, а теперь все ждут четвертую.