Наполеоновские войны

Растопчин уверял Александра I, что работы удается держать в тайне. На самом деле это было не так. Использование все новых и новых форм конспирации в виде «снарядов для пушек нового типа», «земледельческих машин» и «подводной лодки» не могло не вызывать вопросов и подозрений. Не способствовало сохранению тайны и расширение круга лиц, в нее посвященных. Но окончательно «демаскировал» постройку сам Александр I, посетивший усадьбу. Сохранились воспоминания профессора Московского университета И. Шнейдера, бывшего в 1812 году студентом, в которых говорилось: «…в доме великолепные залы… были превращены в мастерские, и по роскошным паркетам разбросаны были разные материалы и инструменты. Перед окнами на дворе висела раззолоченная гондола и какие-то большие крылья. Дача охранялась стражею, и пришлось проехать несколько караулов, прежде нежели попасть туда». Фактически постороннему человеку, простому студенту довелось увидеть в Воронцово 40-местную лодку-гондолу с «рессорами», на которой «солдаты-гребцы» проходили тренировку. Пропитанную лаком оболочку лодки для устрашения неприятеля и облегчения раскроя раскрасили под «осу». Из стоящих вдоль стен бочек с серной кислотой и железными опилками в нее протянули матерчатые рукава, по которым аэростат наполняли водородом. Однажды проливной дождь с грозой чуть не погубил всю затею: оболочка сильно намокла, в бочки попала вода, качество водорода ухудшилось. Шел уже июль 1812 года, но до полетов было еще далеко.

А между тем император Александр I с нетерпением ждал практических результатов. Ведь Леппих убеждал его, что в течение трех месяцев русскую армию можно будет снабдить полусотней воздушных кораблей, с которых экипажи смогут бросать на неприятеля взрывчатые вещества. Однако время шло, но даже один такой аппарат пока не смог подняться в воздух. А ведь на его создание было уже израсходовано свыше 100 тысяч рублей!

Между тем в ночь на 24 июня 1812 года «великая армия» Наполеона начала переправу через Неман и вторглась на территорию России. Необходимость в новом чудо-оружии стала особенно острой. Но, несмотря на фантастическую работоспособность Леппиха, трудившегося вместе с рабочими по 17 часов в сутки, завершение работ ожидалось не раньше конца августа. 4 июля

Растопчин писал Александру I: «Через 10 дней Леппих будет производить опыты с крыльями, и так как к тому времени будет готово помещение для сбора составных частей, то я пошлю туда двух офицеров и 50 солдат сторожить день и ночь во избежание несчастья. Я дам также Леппиху артиллерийского офицера, которому будет поручено наполнить два ящика с разрушительным веществом, которое он берет с собой. В конце месяца нужно ему дать экипаж из 50 человек, лучше всего взять солдат и хорошего офицера». Леппих действительно готовился к испытанию своего «летучего корабля».

Тем временем враг наступал. 10 августа русские войска оставили Смоленск. В Москве стали готовиться к эвакуации. На постройку аэростата было уже израсходовано 130 тысяч рублей. Растопчин писал: «…если бы удалось его предприятие, то можно было бы не пожалеть и миллионы. Если придется вывозить его отсюда, то я отправлю его в Нижний, до Коломны на подводах, а потом водою».

Время текло неумолимо, русские отступали, а Александр I все еще верил Леппиху. 22 августа Растопчин даже расклеил по Москве афиши, в которых москвичам официально объявлялось о том, что строится большой воздушный шар и чтобы жители столицы были готовы к его полету. «Я вам заявляю, чтобы вы, увидя его, не подумали, что это от злодея, а он сделан к его вреду и погибели», – писал генерал. Одновременно он уведомил государя, что Леппих намерен провести испытание малого шара с экипажем в пять человек. На это Александр I ответил: «Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его. Я сообщу ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтобы он соображал свои движения с движениями главнокомандующего».

Некоторые надежды на применение боевого аэростата в Бородинском сражении питал и М. И. Кутузов. Ведь Леппих в середине августа обещал прилететь на своем аппарате прямо в штаб русской армии. Он даже сумел запустить «малый шар», не поднявший, правда, и двух человек. В канун Бородинской битвы, 22 августа Кутузов писал генерал-губернатору Растопчину: «Государь император говорил мне об аэростате, который тайно готовится близ Москвы. Можно ли им будет пользоваться, прошу мне сказать и как употребить его удобнее». Однако Леппих всех подвел…

Отгремела Бородинская битва, русская армия отходила к Москве. А возбудивший столько толков и надежд воздушный шар в воздух так и не поднялся. 29 августа Растопчин «с прискорбием» известил Александра I об очередной неудаче Леппиха. Что же помешало талантливому изобретателю осуществить свой фантастический проект?