Наполеоновские войны

В такой ситуации любому впору было бы прийти в отчаяние. Но только не такому энергичному и честолюбивому человеку, каким был Бонапарт. Несмотря на очевидное непринятие его мусульманским миром, он намеренно распространяет информацию о том, что якобы желает навсегда оставить свою родину и стать королем Египта. Вот что вспоминал об этом приближенный к нему мамелюк Рустам: «После этой неудачи Бонапарт часто надевал турецкие одежды и говорил, что не вернется больше во Францию, примет обрезание и станет королем Египта. Все верили, но он распространял эти слухи для того, чтобы обмануть турок. И в самом деле, дней через десять-двенадцать стало известно, что турецкая армия подошла к Абукиру. Наполеон с Мюратом сразу же отправились в Александрию, чтоб возглавить расположенное там французское войско».

В действительности же сам Бонапарт намерен был как можно скорее вернуться во Францию. Уже через неделю после вступления в Каир он отдает секретный приказ Гантому подготовить к отплытию фрегаты «Мюрион» и «Ла Карьер», а также две маленькие шебеки. Но так скоро, как ему хотелось бы, покинуть Египет он не мог. В стране по-прежнему было неспокойно: начались новые восстания, готовилось нападение и со стороны Мурад-бея. Чтобы утихомирить мятежи, Бонапарт приказал взять заложников. Но старый испытанный метод не помог: фанатики продолжали убивать французов из-за угла. Дальнейшие события были еще драматичнее. Вот что пишет о них А. Иванов: «Тогда он приказал казнить тридцать два человека по сфабрикованным на скорую руку обвинениям.

Об этом узнали в Институте. 29 июня на публичном заседании доктор Деженетт бросает вызов тирану и обвиняет его в произволе. Ранее этот мужественный человек отказался подписать документ, в котором Бонапарт хотел объяснить свое отступление из Сирии одной лишь чумой. Деженетту все сошло с рук, но атмосфера накалилась до предела.

Доктор прав – Бонапарт стал настоящим тираном. Он не просто живет на сеете[2]. Он правит всем, к чему прикасается. Неспроста он все знает про королей и князей – сколько у них людей, войск, доходов. Ведь он намерен пользоваться всем этим. Его Италия, его Египет. Скоро и Франция станет его женщиной.

И горе тому, кто встанет на пути!»

Но главная причина, по которой Бонапарту невозможно было немедленно вернуться во Францию, заключалась не в необходимости подавления мятежей – с этим могли справиться и его помощники-генералы, а в том, что слишком близко от Каира курсировали английские суда, проскользнуть мимо которых было сложно. А вскоре появилась еще одна угроза: 11 июля турецкий флот, сопровождаемый английской эскадрой Сиднея Смита, бросил якорь в печально известной Абукирской бухте. На этих судах сюда прибыло 15 тысяч (по другим данным – 25 тысяч) янычар Родосской армии во главе с Мустафой-паши. Они с ходу заняли французские батареи и обложили форт Абукир.

Узнав о неприятельском десанте, Наполеон немедленно приступил к сосредоточению своей армии в одном лагере – у Рахмании. По его расчетам, она должна была составить до 20 тысяч человек пехоты и 3 тысяч кавалерии, находящихся под прикрытием 60 орудий. 19 июля, пройдя по июльскому пеклу 150 километров по пустыне от Каира до Александрии, армия вместе со штабом главнокомандующего прибыли в Рахманию. Здесь Бонапарта ждала плохая новость: тремя днями раньше Мустафа-паша овладел фортом Абукир.

Заняв позиции на холмах Колодезь и Шейх, турецкие войска несколько дней не начинали активных действий. Бонапарт тут же воспользовался этой пассивностью и перешел в контрнаступление. Его войска направились к Абукиру 25 июля, еще до рассвета. В авангарде находилось 2300 человек пехоты и кавалерии под командой Мюрата. Правым флангом численностью 2700 человек командовал генерал Ланн, генералу Даву во главе 300 всадников было поручено охранять коммуникации между французской армией и Александрией, а 2400 бойцов с 6 пушками, находившиеся в распоряжении Ланюсса, составляли резерв.

Чтобы обезвредить правый фланг французов, турки ввели в озеро Мадия 12 канонерских лодок, которые стали обстреливать их прямо на марше. В перестрелку ввязалась французская 8-орудийная береговая батарея, и канонерки, боясь оказаться запертыми в акватории, ушли. К полудню обе армии встали друг против друга. Турецкие силы были разделены на три линии: первая в 9 тысяч человек, состоящая из трех отрядов, расположилась на холмах Шейх и Колодезь и в предместье Абукира, вторая численностью в 8 тысяч человек – на холме Везирь, в самом форте и деревне Абукир, где находился лагерь Мустафы-паши и несколько английских офицеров во главе с Сиднеем Смитом, был сосредоточен резерв из 5 тысяч человек.