Наполеоныч. Дедушка русского шансона

Незадолго до смерти, в Швеции, Гартевельд предпримет авантюрную попытку поставить на главной оперной площадке Стокгольма «Мазепу». Замысел, что и говорить, дерзновенный. Это все равно как, к примеру, взяться за экранизацию в современной Польше «Тараса Бульбы» Гоголя. Или (прости, Господи!) романа «Стена» авторства нынешнего министра культуры Мединского. Но Вильгельм Наполеонович — он из тех, кто и мертвого уболтает. Истребовав под это дело аванец, что само по себе — верх предприимчивости, Гартевельд начинает работать с либретто и партитурой, нещадно их купируя и вкрапляя собственные вставки. При этом он на голубом глазу станет уверять, что купюры, делаемые им для стокгольмской постановки, абсолютно идентичны тем сокращениям, что он якобы производил согласно указаниям самого Чайковского. Мол, это имело место в 1886 году, когда в Киеве снова ставили «Мазепу» и ему, Гартевельду, не просто «посчастливилось иметь честь руководить исполнением оперы», но и «в присутствии автора».

Нормальный ход. Главное — поди усомнись. Разве эти убеленные седины и широко распахнутые ясные глаза способны врать? Однако и это неспроста. Не на пустом месте родилось. Как рассказала Марина Демина, Вильгельм Наполеонович, возможно, и в самом деле мог принимать какое-то участие в подготовке помянутого спектакля. Да вот только… 29 января 1886 года киевской «Мазепой» в свой бенефис дирижировал Сильвио Барбини, а Чайковский и вовсе оставался дома, в Москве.

А в остальном Наполеоныч — обратно молодцом. И как тут, скажите на милость, не перефразировать применительно к нему знаменитое рузвельтовское: «Да, Гартевельд — сукин сын. Но это — наш сукин сын».

* * *

Что еще примечательного случилось в киевский период жизни нашего героя? Пожалуй, женщины. Вот только тема «Гартевельд и слабый пол» из разряда тех, где без стакана не разберешься. Да и со стаканом…

С первой супругой — обладательницей хорошего приданого Helen Kerkow — у нашего героя что-то такое не заладилось. В частности, в архивном сундучке есть письмо сестры Гартевельда, где та укоряет брата за некие странные, ненормальные отношения, сложившиеся промеж юных супругов. Попутно сестра интересуется: если ли у вас хотя бы дети?

Детей не было. Вернее, они появились позднее. Когда Наполеоныч и Хелен… they divorced (они развелись).

В современных энциклопедических изданиях преимущественно упоминаются два сына Гартевельда — Георгий и Михаил. Первый пойдет по стопам отца, станет пианистом и композитором. Второй до революции снискает толику известности на поэтическом поприще.

Георгий и Михаил — сыновья Гартевельда от второго брака. Или все-таки от третьего?

Вот какую справку выдает о связях Вильгельма Наполеоновича сайт MyHeritage.com — крупнейшая интернет-площадка по генеалогии:

WILHELM married Helen Harteveld (born Kerkow) on date.

They divorced.

WILHELM married Unknown.

They had one daughter: Anna Ioakimovna Pototskaja Harteveld.

WILHELM married Kievhustru Harteveld (born Hartevelds).

They had 2 sons: GEORGI Harteveld and one other child.

They divorced.

WILHELM married ANNA Harteveld (born Peder).

ANNA was born on October 9 1882, in Viljandi, Fellin, Estland.

They had one daughter: MAGDA Magdalena Ingeborg Lagerman sedan Gren (born Harteveld)[8].

Выходит, перед тем, как сойтись в Киеве с женщиной, ставшей матерью его сыновей, наш Наполеоныч успел завести шашни с еще какой-то местной незнакомкой? И от этого союза родилась Анна Потоцкая-Гартевельд?

М-да… В этом месте небезызвестный Ипполит Матвеевич Воробьянинов наверняка эмоционально причмокнул бы: «Однако!» Но, так же как и в случае с Helen Kerkow, с матерью Анны Потоцкой у Гартевельда что-то пошло не так. Не сложилось.

Далее: в 1885 году рождается Георгий Гартевельд, в 1895-м — Михаил.

Ну, а в первой половине 1900-х в жизни любвеобильного Вильгельма Наполеоновича случается новое «они развелись». После чего в 1907 году он бракосочетается с уроженкой крохотного эстонского городка Вильянди Анной Педер, что была почти в два раза моложе Гартевельда. И уже от этого брачного союза два года спустя родится дочь Магда.

Вот такой у нас вырисовывается… отец-молодец.