Наполеоныч. Дедушка русского шансона

«Действительно, ужасного я ничего не видел, никаких стонов истязуемых я не слышал, даже грубого слова со стороны г. Могилева или надзирателей по адресу каторжников не долетало до моих ушей. Один только раз, на дворе, надзиратель дал арестанту весьма лестное обещание показать ему «кузькину мать», на что арестант только осклабился <…> Я даже склонен думать, что г. Могилев по своей природе вовсе не был жесток, хотя жителям Тобольска он и представляется чем-то в роде Малюты Скуратова».

В общем, как мог, оправдался. Пускай и постфактум.

Только нехороший осадочек от этой истории, согласитесь, все равно остается.

* * *

Ну да, убийство Могилева случится чуть позже. А пока… Пока последние месяцы богатого на события 1908 года Вильгельм Наполеонович заканчивает на ударной ноте. Во-первых, успевает тиснуть сразу два музыкальных сборника со с пылу с жару записанными аранжировками[67].

Во-вторых, публикует ряд статей и фельетонов о своих впечатлениях от путешествия «по каторгам, тюрьмам, тундрам и тайгам», которые были напечатаны в «Голосе Москвы», в той же «Новой Руси» и в других изданиях.

Наконец, в-третьих, впервые появляется на широкой публике с новым музыкальным материалом. Речь идет о концерте в пользу недостаточных студентов Московского университета «землячества Польши», который состоялся 4 декабря 1908 года в зале московского Благородного собрания. Концерт был организован хлопотами и стараниями оперного певца и антрепренера, некогда исполнителя партии Фабия в гартевельдовской «Песни торжествующей любви» Давида Христофоровича Южина и его жены — известной певицы Наталии Ермоленко-Южиной (как уже поминалось ранее, супруги — давние друзья Гартевельда). Помимо разнокалиберных «звездочек» в выступлении принял участие наскоро собранный хор студентов, который впервые со сцены исполнил песни каторжан, записанные Гартевельдом. То была небольшая, разминочная программа, с помощью которой Вильгельм Наполеонович протестировал реакцию аудитории на коммерчески рискованный материал.

И надо полагать, что все эти телодвижения нашему герою удалось реализовать исключительно в силу благосклонного отношения к его персоне со стороны всесильного Столыпина. В противном случае Департамент полиции, курирующий в том числе культурную сферу, вряд ли дозволил бы Гартевельду пропагандировать тенденциозного содержания репертуар. Причем не только пропагандировать, но и зарабатывать на оном.

Короче, Премьер благословил премьеру…

Часть восьмая Започесал на лаврах

Куй железо, пока горячо…

Народная поговорка

Владимир Алексеевич Гиляровский был другом и соавтором Гартевельда

В предпоследний день января 1909 года Гартевельд солировал на заседании комитета Общества славянской культуры — той самой общественной организации, поддержкой которой он, как мы помним, заручился перед тем, как направиться в сибирский вояж. В ходе отчетного доклада наш герой исполнил несколько песен на фортепиано. Как потом отписывала пресса, «все очень понравившиеся». В качестве своеобразного алаверды присутствовавший на заседании мастер на экспромты Владимир Гиляровский тут же ответил Наполеонычу стихотворением:

Среди тюремной душной мглы
Печальные я слышу звуки,
И в такт им вторят кандалы.
В них все. Разбитой жизни муки,
голосов охрипших хор,
Под треск воркующей гребенки, —

Побега тайный заговор

И звон сторожевой заслонки…
Среди тюремной, душной мглы
Что людям суждена на долю,
Звенят уныло кандалы…
Зовут на волю…

Столь эмоциональный отклик «дяди Гиляя» на доклад Гартевельда вполне предсказуем. По молодости, до того как стать популярным журналистом и литератором, Владимир Алексеевич немало побродяжничал по свету, о чем ярко поведал в книге «Мои скитания». Опять же — эти двое к тому времени успели творчески посотрудничать: на стихи московского журналиста шведский композитор написал романс «К чему вражда?», выпущенный в 1905 году с посвящением другу Гиляровского Федору Шаляпину. Кстати сказать, с Федором Ивановичем был знаком и наш Наполеоныч. Более того, в шаляпинской концертографии встречается упоминание об их совместном концертном выступлении: