Наполеоныч. Дедушка русского шансона

«В 1981 году я опубликовал в 23-м номере журнала «Музыкальная жизнь» заметку «Разыскивается пластинка». Через некоторое время мне пришло письмо от художника киностудии «Мосфильм» Андрея Алексеевича Буткевича. Оказалось, что в его небольшой фонотеке есть пластинка № 3–24673 с записью «Подкандального марша». Она была приобретена еще дедом художника, земским врачом, дружившим в 90-е годы с Львом Николаевичем Толстым. При первой же возможности еду в Москву к Андрею Алексеевичу Буткевичу. И вот наконец та самая пластинка. Ставим ее на диск граммофона, тоже оставшегося от деда. Непродолжительное шипение — и из раструба льется необычная, ни с чем не сравнимая мелодия «Подкандального марша». <…> С волнением беру в руки односторонний диск с черной этикеткой. Читаю: «Подкандальный марш». Хор бродяг с гребенками и кандалами (хор каторжников Тобольской каторги). Из песен, записанных проф. В. Н. Гартевельдом». Если верить этой надписи, то сомнений нет: на пластинке действительно записаны голоса матросов-потемкинцев. Но здесь же, на этикетке, в самом низу, значится: Москва. Как было принято тогда, эта надпись указывает на место записи. Но если запись выполнялась в Москве, значит, это не подлинный хор тобольских каторжан, а лишь его имитация».

Анонс акционерного общества «Граммофонъ» к выходу пластинок В. Н. Гартевельда

От себя замечу, что имитация, похоже, была реализована силами участников того самого, наспех сколоченного студенческого хора. В итоге для Гартевельда получилось и сердито, и дешево. В том смысле, что студентам можно было и вовсе не платить за запись; молодежь могла и просто так, за идею спеть.

Однако по мере раскрутки материала, весной 1909-го Гартевельд заменил студентов-любителей профессионалами из московской оперы дирекции своего давнего знакомца — Антона Эйхенвальда. Выбор этого музыкального коллектива неслучаен, так как Антон Александрович, при всех своих музыкальных регалиях, не был чужд и фольклорного направления. В 1880–1890-е он принимал активное участие во всевозможных этнографических экспедициях, в ходе которых собрал более четырех тысяч мелодий народов Поволжья и Средней Азии. Некоторые из них, частично обработав, Эйхенвальд использовал в своих музыкальных сочинениях.

Словом, с коммерческой точки зрения Наполеоныч поступил грамотно: что в спорте, что в искусстве, профессионалы всегда побеждают любителей. Хотя, на мой вкус, побеждают с маленькой, но важной оговоркой — к сожалению. Кому как, но сугубо мои симпатии — на стороне любителей. И вообще — за деньги любой дурак может…

* * *

Любопытный момент связан с этикеткой редкой пластинки, которую довелось подержать в руках Анатолию Железному. А именно — с надписью «проф. В. Н. Гартевельд».

Интересно, а когда это наш герой, обладающий, как мы выяснили, неполным высшим музыкальным образованием, умудрился выслужиться до профессора? Или в данном случае мы в очередной раз сталкиваемся с фактом… самозванства? По большому счету, так оно и есть. Но, опять-таки, с некоторыми оговорками.

В 1906 году по инициативе передовых деятелей российской музыкальной культуры в Москве была организована Народная консерватория, которую возглавил известный композитор, пианист, педагог и общественный деятель Сергей Танеев. Главная задача сего образовательного учреждения — «содействовать народному музыкально-эстетическому воспитанию и внедрять музыкальную культуру в широкие слои населения путем общего музыкального образования».