Наполовину. Книга 2. Император

- Итак... Я никого здесь не держу, – кивнул Император. – Но, если вы хотите хорошо заработать, извольте соблюдать мои условия. Солгав, любой из вас отправится вслед за администратором. Те, кто позволит себе подсматривать или подслушивать за гостями будут не только изгнаны, но и предварительно наказаны телесно. Меня не интересует, кто приказал шпионить за нами, но если рассчитываете на этом заработать, то предупреждаю заранее – у вас ничего не выйдет. Почему? Вы просто не вспомните того, что видели и слышали.

- Как так? – изумилась одна из официанток.

- Поясню на примере. Все остаются здесь, а ты пойдёшь со мной, – указал на неё Ричард.

Белый Волк заперся с официанткой в комнате администратора, несмотря на протесты, избавил её от одежды, властно облапал и произнёс несколько громогласных фраз на незнакомом ей языке. Эксперимент закончился горячими обоюдными поцелуями... По мнению персонала, Император и официантка отсутствовали пять минут и вернулись такими же, как уходили. Лишь выражение лица девушки стало каким-то отсутствующим.

- Ты подслушивал? – Ричард хмуро ткнул пальцем в швейцара.

- Только ради чистоты эксперимента, Ваше Императорское Величество! – поёжился тот.

- Много ли услышал? – ухмыльнулся Белый Волк. – Только честно!

- Сначала послышался шёпот девушки, но и только... – лихорадочно пытался напрячь свою память швейцар. – А теперь я и в этом сомневаюсь... Ничего не слышал, чтоб меня крокодил съел!

- Что с тобой происходило? – обратилась к официантке старшая горничная.

- Ничего, – пожала плечами девушка. – Совсем ничего!

- Как бы ни так! – рассмеялся Ричард. – Отогни воротничок своего платья!

- Засос! – ахнула старшая горничная.

- Но его здесь не было! – взвизгнула официантка. – И я не помню, как он появился!

- Убедились? – фыркнул Император. – Итак, все желающие послужить мне, выполняя упомянутые условия, останутся здесь на неделю без права замены и получат вознаграждение втрое выше обычного. Остальные могут быть свободны, если не хотят попасть под мою горячую руку.

- Все остаются, – оглядев подчинённых, высказалась старшая горничная. – Вы будете довольны нами, удивительный Белый Волк!

Покидая холл, Ричард поймал за руку прославившуюся официантку и шепнул ей на ухо: «У тебя остался ещё один след, на левой груди, уж больно она мне понравилась. Ты не в обиде?» Первое, что сделала растерянная девушка, проводив взглядом Императора – бросилась в свободный номер отеля, к зеркалу и распахнула платьице... «Ну, почему же я ничего не помню?!» – простонала она.

В своих гостиничных покоях Белый Волк разложил на маленьком столике украшения – золотое кольцо с изумрудом, платиновые серьги с россыпью небольших бриллиантов и шейный кожаный ремешок с вставками из чернёного серебра. Ричард усадил Лесную Птаху рядом с собой на диван перед столиком и произнёс: «Выбирай!»

Девушка обрадовалась, но призадумалась. Белый Волк позволил ей рассмотреть и примерить драгоценности. Колечко поразило Птаху изяществом и идеально село на её безымянный палец. Серьги вызывали восторг. Шейный ремешок смущал, но притягивал к себе взгляд. На нём значились странные символы, в которых девушка не могла разобраться. Она не ждала от Ричарда подвоха, но отчётливо понимала, что в подарках заложен скрытый смысл. Пташка и сама не осознала, что двигало ею, когда она решительно выбрала ремешок, защёлкнула его на своей шее и вопросительно посмотрела на Белого Волка.

- Ты уверена? – сглотнув комок в горле, произнёс он.

- Да! – порывисто воскликнула девушка. – Надеюсь, его можно носить вместе с крестиком?

- Можно, – кивнул Ричард. – Кольцо и серьги тоже приобретены тебе в подарок.

- Правда?! Щедрость Белого Волка ошеломляет меня... Но в ремешке есть что-то особенное, личное, там символы, которые я не могу разобрать... – эмоционально заговорила Лесная Птаха и, вдруг, совершенно невпопад спросила: – Почему Эми любит сокращать моё имя?

- До какой степени она его сокращает? – в горле Ричарда снова пересохло.

- Ей нравится говорить мне: «Леся». Не просто же так она это делает? – девушка посмотрела на него с такой мольбой, что Белый Волк едва сдержался, чтобы не схватить её за плечи и начать трясти.

- Леся, напряги глубинную память... Ты сама знаешь, почему Эмма так тебя называет, – с трудом выговорил он.

- Глубинная память?.. Леся... Олеся... Эмма?! – обхватив голову руками, Пташка мучительно припоминала... Через несколько минут оглушающей тишины она сорвала с шеи свою обновку, поднесла к глазам и, вдруг, ясно увидела на ней не странные символы, а два имени, соединённые сердечком. Девушка распахнула глаза, несколько раз прошлась взглядом по буквам нездешнего, но до боли знакомого языка... Шумно выдохнув, она протянула ошейник Белому Волку: – Ты сам должен надеть его на меня, мой… Андрей!

В отличие от Эммы, Олеся не задавала вопросов о прошлом и будущем времени, о новом пространстве, внешности, судьбе... Она приняла их, как данность, как новую реальность, в которой есть место чуду и счастью.