Напоминание

- А что такого в имени Олег?

- Для ребенка ничего, зато для внуков...

Вот представь: родится у этого Олега ребенок.

- Ну?

- Что "ну"? Хорошо еще если мальчик, а если дочь? Будет всю жизнь мучится.

- Да почему?

- Да потому, что будет зваться она по отчеству Олеговна. Ну как, ничего, а?

Рик заржал, а парень непонимающе уставился на Виктора:

- Ну и что здесь плохого?

- А чего здесь хорошего? - вопросом на вопрос ответил Виктор. - Так я не об этом, зовут-то тебя как?

- По паспорту я Володьон, а так, кто как хочет, тот так и называет. Мама звала Володей, - парень вдруг вспыхнул. - Вот тоже, нет чтоб назвать Владимиром, все равно ж Володя, так она выпендрилась.

- А Володьон чем плохо?

- Старинное имя, - отмахнулся парень. - сейчас так никого уже не называют.

- Ага, под моду косишь. Ну а знаешь ли ты, что всем этим "современным" именам, кстати включая и мое, тысячи лет. А все новое это хорошо забытое старое. я под моду не подстраиваюсь.

- Ну да, - вклинился в разговор Сергей.

- а одеваешься по последнему слову моды, сам видел. - Виктор скептически оглядел свою грязную засаленную гимнастерку, а Сергей быстро добавил, - не здесь, а там.

- Я, Сережа, никогда не подстраивался под моду. Ну имя мне родители дали, со мной не посоветовались, да и соображал я тогда мало, так что я здесь не причем, а в остальном...

Одеваюсь я всегда так, как мне нравится и всегда в одном стиле, просто мода не стоит на месте, а я стою, в плане одежды. И вот эта мода совпала с моим стилем, а не я оделся помодней, совпала не на долго, а потом опять пойдет дальше, по кругу, потому что ничего нового уже давно не придумывают, а вспоминают старое. мода пойдет дальше, а я останусь верным тому, что мне нравится.

- А что тебе нравится?

- Стиль одежды ты уже видел, а так...

Мне нравятся машины обтекаемой формы, без лишних углов и наворотов, мне нравятся маленькие уютные домики и квартирки, а в них мне нравится старая деревянная мебель, но не из пластика или де эс пе.

Мне нравится приятная музыка, мелодичная и ласкающая слух, а не дребезжание стекла, по которому царапают гвоздем и не барабанная дробь плохого качества. мне нравятся старые милые, пусть и наивные фильмы, которые теперь не в моде и некоторые комедии, которым все предпочитают мордобой. И так далее, и тому подобное. В общем обвинить меня в модности нельзя. Я делаю и люблю то, что люблю, а не то, что модно. А на общественное мнение мне насрать.

- Ладно, уговорил.

Перешли на бег и снова замолчали, стараясь дышать ровнее. бежали быстро, грязные и оборванные, промокшие до нитки. Это только в кино супермен бегает по джунглям в белом костюме и при галстуке (попробуй так побегай), а потом вступает в схватки с лесными хищниками и плохими парнями, кого-то спасает, кого-то имеет, но выходит всегда из всех передряг чистый, умытый, с налаченными и хорошо уложенными волосами, в чистом выглаженном костюме и выглядит как манекен с витрины магазина. И пахнет от него не смотря на беготню парфюмерной лавкой.

Это было не кино. Они то бежали грязные, мокрые и замерзшие, то переходили на шаг. Шли молча, тяжело сопя, восстанавливали дыхание. И снова бежали.

Кровь стучала в висках, а в голове билась только одна мысль: добраться до своих, пока не сдохли в этом лесу. Если принять во внимание, что они блуждали по лесу несколько дней, не трудно представить, что помимо холода и ночных заморозков, и дождя, и пронизывающего ветра их мучил голод. точнее еще не мучил, но уже начал донимать.

Снова перешли на шаг. Впереди появился просвет. Володя дернулся было вперед, но Сергей, наученный горьким опытом, выкинул вперед руку и остановил:

- Тихо. Куда ломишься?

Пошли тихо, взвешивая каждый шаг.

Прислушиваясь они вышли на опушку леса. перед ними раскинулось поле.

Серое, перепаханное, с помороженной ночными заморозками землей.

трудно было сказать, что росло на этом поле, но что-то здесь сажали это точно. По всему полю бороздили серые столбики. Ходили, наклонялись, вгрызались маленькими пальчиками в промерзшую землю, что-то выкапывали.

- Господи, это же дети, - выдохнул Рик.

На его мягком, добром лице проступила гамма чувств, которую трудно было описать словами.

- Где дети, там и родители, - холодно отметил Виктор. - или хотябы кто-то взрослый.

Он шагнул вперед, но вдруг остановился и прислушался. Сергей тоже замер. В первый момент он ничего не услышал, а потом на самой границе слуха появился слабый, но упорно нарастающий гул.

- Самолет, - выдохнул Володька.

- И явно не наш, - заметил Виктор, который разглядывал уже хорошо различимый самолет.

- Там же дети, - Рик дернулся вперед, Виктор дернул его за плечо.

- Стой! Стой, дурак, не дергайся.

Посмотри, - он показал на столбики, но тех уже не было. Дети легли, тоже заметив самолет, и превратились в серые бугорочки, слившиеся с землей. - Видишь, они тоже не слепые. А с самолета их еще и не увидят.