Напоминание

И Сергей шагал в этом тумане, заволокшем весь мир, шел ничего не ощущая и ничего не соображая. Ощущение чего-то материального появилось, когда ноги подогнулись и он упал на колени. Туман потихоньку развеивался. Сергей отряхнул остатки туманной завесы и огляделся. Он не поверил глазам: поле осталось позади, справа и слева от него возвышались оголенные зимой деревья.

Сергей оглянулся. Через все поле к нему шла нервно болтающаяся из стороны в сторону дорожка следов. Его следов! Сергей передернулся, затрясся мелкой дрожью, попытался подняться, но ватные ноги не слушались и он снова упал на колени.

В оцепенении он сидел на снегу, в оцепенении вернулся к грузовику под дулом автомата, в оцепенении трясся всю дорогу в кузове грузовика. Оцепенение прошло, когда его начали трясти руки Виктора. Виктор ни о чем его не спрашивал, Сергей сам попытался рассказать, но не дойдя и до середины рассказа завсхлипывал, всхлипы сменились нервными смешками, перепутались с ними, началась истерика.

Это была последняя капля.

Немного прийдя в себя после этой поездки, Сергей стал по новому глядеть на место своего заточения. Безумная мысль, зародившаяся в терзаемом истерикой мозгу, начала обрастать мясом. Сергей осматривал каждый метр своей тюрьмы.

Утром, когда выводили из барака, он прислушивался к гулкому эху шагов. Их вели между бараком и стеной.

Стена высокая, увенчана спиралью колючей проволоки. Стену Сергей отмел сразу, другие варианты отлетели чуть позже. Один из-за широкого двора, освященного прожекторами, другой из-за охраны и собак, которых боялся с детства. Собаки здесь были страшнее, чем любая из тех, каких видел раньше. Огромные, злые, остервенелые, натасканные на таких, как он. Они бросались с наслаждением на любого, дай только волю.

Единственный удобоваримый вариант Сергей осмысливал очень долго, потом взялся за него с невероятным энтузиазмом. Одна из стен его барака шла параллельно стене забора, но вторая соприкасалась с этим забором, который поворачивал под прямым углом. Барак таким образом оказывался в углу. Умирающий от нечеловеческой усталости, Сергей ждал, когда все обитатели барака заснут, тихо прокрадывался в захламленный закуток, разгребал кучу мусора у стены, поднимал гнилые доски и с остервенением вгрызался в мерзлую землю. Он копал практически голыми руками, единственное орудие, которое у него было - погнутая ложка, откопанная им в куче мусора. Он рыл землю несколько часов подряд, потом закрывал досками результат своих судорожных потуг, заваливал кучей мусора и шел спать.

На утро все шло, как обычно: помои, гулкое эхо шагов, проходивших в узкий коридор между забором и бараком людей, лопата, барак. Потом Сергей выжидал, когда все заснут, лез в свой замаскированный лаз и копал. Теперь он считал дни, у него была цель и он ее добивался сдирая ногти и ломая ложку.

Сначала он рыл вниз, рыть становилось все труднее и труднее, потом пошел прямо, миновал две, нависшие над его лазейкой, стены и начал копать вверх. Теперь копать становилось легче, но, видя приближение заветной цели, невыносимее.

Последние дни он не мог сосредоточится ни на чем, он думал только о своей лазейки. Еще дней пять и, если все пойдет нормально, он на свободе.

Все не пошло нормально. В ту же ночь у него сломалась ложка. Он попробовал копать обломками, но из этого ничего не вышло. Теперь Сергей копал голыми руками. Цель приближалась значительно медленнее, но вот, наконец, он капнул в очередной раз и на него посыпалась земля. Сквозь маленькую щелочку, обезумевший от счастья Сергей увидел кусочек неба, подмигивающие ему звезды. Он принялся копать с еще большим остервенением, но наткнулся на огромный булыжник. Камень перекрыл дорогу на свободу и обогнуть его этой ночью не представлялось возможным.

Сергей, скрепя сердце, закрыл лазейку досками, засыпал кучей тряпья, соломы и прочего мусора, и пошел спать. Заснуть ему, не смотря на нечеловеческую усталость, от которой, копая лаз, терял сознание, так и не удалось.

Утром он почти с восторгом съел ненавистные помои. Последний раз. Прошел, прислушиваясь к эху шагов, по узкому проходу между стеной барака и стеной забора.

Последний раз! Махал лопатой с неведомо откуда взявшейся силой. Ура!

Все это с ним происходит в последний раз! Ковыряющий рядом с ним землю Виктор посмотрел как-то странно.

Сергей с нетерпением ждал вечера. В груди сладко ныло, когда перешагивал через спящие тела, шел к своей почти завершенной лазейке. Сергей разгреб мусор, поднял доски, с головой ушел под землю. Копал с радостью и нетерпением, наконец вырвался на свежий морозный воздух. Сердце затрепетало в груди от непередаваемой радости. Он чуть отполз назад и...

- Сволочь! - ударилось в спину Сергею. - Ну и сволочь. Сбежать решил?

Сергей полностью вылез из лазейки, резко поднялся и обернулся, перед ним стоял Виктор. Глаза Виктора покраснели и поблескивали в полумраке, как у сумасшедшего, лицо перекосилось, а там, где всегда была веселая улыбка, теперь появился звериный оскал. Сергею стало страшно.

- Витя?..

- Сбежать хотел, сволочь, - тупо повторил Виктор.