Читаем Напоминание старых истин полностью

Но вместе с тем проверка произведений жизнью — это далеко не легкое и не простое дело. Особенно когда книга попадает в руки человека, мягко говоря, невежественного, не понимающего самой сути литературы. Мне иногда приходится слышать на читательских конференциях и встречах такие суждения, что, мол, в жизни так не бывает, как это описано в той или иной книге, что, дескать, я не видел этого, и аргумент «я не видел» представляется тому, кто говорит, неопровержимым и точным. Но все ли мы видим в жизни, или, вернее, все ли в силу разных причин можем увидеть в жизни? Для того, очевидно, и существует книга, чтобы пополнять наши знания, видеть и познавать то, чего «я не видел» или «я не знаю», и задумываться над прочитанным. Вряд ли есть необходимость сочинять то, что все видели и все знают, не открывая при этом ничего нового и познавательного.

Так же как все мы радуемся, стоя перед огромным полем пшеницы, которая колос в колос и высотою по грудь, и видим во всем этом прежде всего крестьянский труд, так же, беря в руки хорошую новую книгу, должны помнить, что и за нею стоит огромная, долгая и кропотливая работа.


1973


ОТВЕТ КОРРЕСПОНДЕНТУ БОЛГАРСКОГО ЖУРНАЛА «ПЛАМЪК»


Вопрос:


Почему вы, военный писатель, назвали свой новый роман «Годы без войны»?


Ответ:


Все познание мира у меня, как у молодого человека, началось, в сущности, в суровые годы войны. Когда говорят о молодости, я пытаюсь вспомнить свою. А молодости, в сущности, не было. Наше поколение в те самые молодые годы сразу же было поставлено на черту жизни и смерти. Мы видели разрушенные города, сожженные села, сотни смертей. Мы видели зло и вынуждены были защищать свою Родину. Годы те навсегда остались в нашей памяти. Но если бы только в памяти. Те суровые годы отразились на судьбах многих послевоенных поколений людей.

Война — как эпицентр огромных человеческих потрясений. И волны от этого эпицентра расходятся во времени. Волны эти накрывают нас, и мы как бы несем в себе постоянное присутствие войны. Вот эту сторону — духовную сторону жизни после войны — мне хотелось отразить в последних своих книгах. Как писатель военной темы (так меня называют критики), я работаю над романом, который называется «Годы без войны». Роман многоплановый, в нем много героев, но каждый из героев несет в своей судьбе этот трагический отголосок войны. Иногда он внешне менее заметен и менее драматично проявляется, иногда он более заметен и проявляется с большей силой драматизма, как в судьбе одного из героев романа — Мити Гаврилова. Войны уносили почти всю мужскую половину этого семейства. Погиб на фронте и отец Мити. Незаурядный художник, Митя восстает, в самом буквальном смысле этого слова, восстает против зла и насилия.

И в стремлении Мити отражено стремление многих советских людей. Мы живем более тридцати лет без войны, и это замечательно. Человек рождается для жизни, а не для смерти, для созидания, а не для разрушения. И это естественное стремление людей всех возрастов, всех поколений разных континентов, в сущности, едино. Стремление это лежит в основе моего нового романа «Годы без войны».


1976


ДИАЛОГ: «КОРТАРШ» — «НОВЫЙ МИР»

Венгерские и советские писатели о проблемах войны и мира


— Насколько важна для вас тема войны и как она отразилась в ваших произведениях? Какие, по вашему мнению, произведения последних лет советской и венгерской литературы о войне являются наиболее значительными и выдержат проверку временем? Что качественно новое в этих произведениях в отличие от военной литературы первых послевоенных лет?

Как вы помните, после первой мировой войны возникло новое литературное направление — так называемая литература «потерянного поколения». Чем вы объясняете тот факт, что после второй мировой войны подобной литературы не было? Не есть ли это осознание широчайшими массами своего права решать судьбу мира?

Какая литература о войне может заинтересовать сегодня молодежь? Могут ли произведения о войне учить сегодня молодежь, как надо жить? Какими качествами должны обладать такие произведения? Какие, по вашему мнению, произведения о войне современных писателей обладают этими качествами?

Каким бы вы хотели видеть мир? Самые выразительные, по вашему мнению, символы мира, созданные человеческой цивилизацией? Как будет развиваться литература в мире без войн?

Какие этапы движения за мир вы считаете наиболее значительными? Ваше мнение о перспективах развития движения за мир?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Набоков о Набокове и прочем. Интервью
Набоков о Набокове и прочем. Интервью

Книга предлагает вниманию российских читателей сравнительно мало изученную часть творческого наследия Владимира Набокова — интервью, статьи, посвященные проблемам перевода, рецензии, эссе, полемические заметки 1940-х — 1970-х годов. Сборник смело можно назвать уникальным: подавляющее большинство материалов на русском языке публикуется впервые; некоторые из них, взятые из американской и европейской периодики, никогда не переиздавались ни на одном языке мира. С максимальной полнотой представляя эстетическое кредо, литературные пристрастия и антипатии, а также мировоззренческие принципы знаменитого писателя, книга вызовет интерес как у исследователей и почитателей набоковского творчества, так и у самого широкого круга любителей интеллектуальной прозы.Издание снабжено подробными комментариями и содержит редкие фотографии и рисунки — своего рода визуальную летопись жизненного пути самого загадочного и «непрозрачного» классика мировой литературы.

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Николай Мельников

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное