Направление — Прага

Он вышел из землянки, в которой жил вместе с радистом, и загляделся на небо. В прозрачном, чистом воздухе звезды сияли, как гирлянды фонариков. Каждый вечер, прежде чем лечь на жесткие нары, выстланные хвоей и мхом, он смотрел в небо. В звездах он не разбирался, никогда не ощущал ни малейшей потребности помнить их имена, и никогда ему не хотелось (даже в голову не приходило) избрать из их числа  с в о ю  звезду, как это делают многие, в том числе и его жена Юлия. Для него звезды были только чем-то вроде природной иллюминации в ясные ночи, к которой привык с детства. Когда Юлия впервые, незадолго до их свадьбы, показала ему  с в о ю  звезду, он удивился, почему она выбрала именно эту, а не какую-нибудь более крупную, яркую. «Это было в июне, — отвечала она, — когда звезды видны лучше всего, это было в день моего рождения. Я поднялась на холм за деревней и сказала себе: сегодня я найду свою звезду, которая будет со мной всю мою жизнь и принесет мне счастье. Там стояла молодая тонкая березка, теперь это уже большое дерево, я взялась за нее левой рукой, несколько раз обежала вокруг нее, упала навзничь в траву, зажмурилась, а потом резко открыла глаза. И первая звезда, которая бросилась мне в глаза, — я выбрала ее, она моя, самая прекрасная для меня, она приносит мне счастье». — «В самом деле?» — спросил он. «Она принесла мне и тебя тоже», — отвечала ему Юлия совершенно естественно и так убежденно, что это и удивило и тронуло его. «Я тебе тоже принесу счастье, вот увидишь, Йожко», — добавила она. «Как эта твоя звезда называется?» — спросил он. «Не знаю, — сказала Юлия, — меня это не интересует, я называю ее  м о я  з в е з д а. Если б я знала ее название — наверняка это будет какое-нибудь латинское название, — у меня было бы такое чувство, будто я делю ее еще с кем-то». Капитану Йозефу Кепке, в то время начинающему землемеру, только-только получившему диплом и никогда не интересовавшемуся астрономией, не составило большого труда выяснить, что эта звезда Юлии называется Перея и относится к созвездию Миртанос. Но, конечно, он не сказал об этом Юлии, чтобы ей не пришлось  д е л и т ь  е е  с  к е м - н и б у д ь. Теперь он смотрел на Перею, на ее дрожащее мерцание с оранжевым отливом, и был убежден, что в эту самую минуту на нее обращены и глаза Юлии и что там, в той далекой точке во Вселенной, встречаются не только их глаза, но и их мысли.

— Что делать будем? — раздался рядом с ним голос Горана.

Кепка очнулся от своих мыслей.

— Завтра будем делать, а сейчас ничего. Обеспечь охрану. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — буркнул Горан и ушел недовольный. Он был не прочь побеседовать, проанализировать ситуацию; как он любил говорить, «здесь есть над чем подумать», радиограмма из штаба взбудоражила его, но он видел, что капитану не до разговоров, и потому промолчал.