Направляясь домой (Колонизация)

“Дай мне пару недель”, - ответил Йигер; он думал о том же самом. “Я должен закончить приводить в порядок свои дела. В конце концов, это все равно что умереть. Это все равно что умереть, только если немного повезет, это не навсегда ”.

“Да, если немного повезет”, - сказал Кляйнфельдт; он почти мог бы быть Монтрезором в “Бочке Амонтильядо”, произносящим нараспев: Да, ради всего Святого. Он взглянул на календарь. “Тогда увидимся здесь… двадцать седьмого, в восемь утра. За двенадцать часов до этого ничего не принимать во рту. Я также пропишу слабительное, чтобы очистить твой кишечный тракт. Это будет не очень весело, но это необходимо. Есть вопросы?”

“Только один”. Сэм постучал по верхним передним зубам. “У меня целые верхняя и нижняя пластины - они у меня с тех пор, как мои зубы сгнили после испанки. Что мне с ними делать? Если это сработает, я не хочу возвращаться домой без своих вертолетов. Это не принесет много пользы ни мне, ни стране ”.

“Выньте их перед процедурой”, - сказал ему доктор Кляйнфельдт. “Мы положим их в ваш контейнер для хранения. Вы никуда не пойдете, куда они не пойдут”.

“Хорошо”. Йигер кивнул. “Достаточно справедливо. Я хотел убедиться”. Он изо всех сил старался не зацикливаться на том, что Кляйнфельдт назвал хранилищем. Если это не было модным названием для гроба, он никогда его не слышал. Его жена всегда настаивала на том, чтобы искать смысл в том, что говорят люди. Он пробормотал себе под нос, вставая, чтобы уйти. Они с Барбарой провели вместе более тридцати хороших лет. Если бы он не потерял ее, он задавался вопросом, захотел бы ли он столкнуться с холодным сном. Он сомневался в этом. На самом деле, он сомневался в этом как ни в чем другом.

Забрав свою машину со стоянки, он поехал на юг по автостраде из центра Лос-Анджелеса к своему дому в Гардене, одном из бесконечных пригородов, окружающих город со всех сторон, кроме моря. Небо было яснее, а воздух чище, чем он помнил, когда впервые переехал в Южную Калифорнию. Большинство автомобилей на дорогах в эти дни, как и его, использовали чистый водород, технологию, позаимствованную - ну, украденную - у ящеров. Только несколько бензиновых горелок все еще выбрасывали углеводороды в воздух.

Он бы бегал по своему дому, если бы жил там один. Но Микки и Дональда было достаточно, чтобы он прыгал, а не дребезжал. Он вырастил двух Ящериц из яиц, полученных одному Богу известно как, вырастил их настолько человечными, насколько они могли. Они, конечно, не были людьми, но они были ближе к этому, чем любые другие ящеры в этом или любом другом мире.

Раса проделала то же самое с человеческим младенцем, и у них был двадцатилетний старт проекта. Он встретил Кассквит, результат их эксперимента. Она была очень умной и очень странной. Он был уверен, что Ящерицы сказали бы точно то же самое о Микки и Дональде.

“Привет, Пап!” Крикнул Дональд, когда Сэм вошел в дверь. Он всегда был более шумным из этой пары. Он говорил по-английски настолько хорошо, насколько позволял его рот. Почему бы и нет? Это был такой же его родной язык, как и у Сэма. “Что случилось?”

“Ну, ты помнишь, как я сказал тебе, что, возможно, на некоторое время уеду?” Сказал Йигер. Обе Ящерицы кивнули. Они были физически взрослыми, что означало, что их головы доставали Сэму до живота, но они не были взрослыми или чем-то близким к этому. Он продолжил: “Похоже, что это произойдет. Ты будешь жить с Джонатаном и Карен, когда это произойдет”.

Микки и Дональд были настолько взволнованы, что носились по гостиной, их хвосты подрагивали. Они не понимали, что больше его не увидят. Он тоже не собирался ничего объяснять. Его сын и невестка могли делать это понемногу за раз. Ящеры восприняли смерть Барбары тяжелее, чем он; по всем практическим соображениям, она была их матерью. Среди себе подобных у ящериц не было семей, как у людей. Однако это не означало, что они не могли привязаться к тем, кто был им близок. Эти двое доказали это.

В один из этих дней, совсем скоро, Раса узнает, что Соединенные Штаты и Йигеры сделали с детенышами. Или для них, подумал Сэм: они были такими же неестественными, как Кассквит. Но, поскольку они вмешались в ее глину, как они могли жаловаться, если человечество ответило на комплимент? Они не могли, или не слишком громко. Так что Сэм - и все остальные - надеялись, во всяком случае.

Он действительно привел свои дела в порядок. В этом была определенная мрачная окончательность. По крайней мере, это могу сделать я, а не Джонатан, подумал он. Он отвел Ящериц к дому Джонатана и Карен. Он попрощался. Все поцеловали его, даже если у Дональда и Микки не было нормальных губ. Возможно, я единственный парень, которого когда-либо целовала Ящерица, вот что промелькнуло у него в голове, когда он шел к машине.

На следующее утро, ясное и раннее - почему врачи не придерживались более цивилизованного режима дня? — он вернулся к доктору Кляйнфельдту. “За последние двенадцать часов ничего не принимал внутрь?” - Спросил Кляйнфельдт. Сэм покачал головой. “Вы использовали слабительное?” - спросил доктор.