Напряжение

- Так вот, для убийства вам нужна была ночь. По вашему мнению, ночь должна была скрыть все, все ваши грязные делишки. Чтобы заманить Красильникова к себе, вы стали звонить ему в общежитие. Собственно, звонили не вы, звонила Калныня, а вы стояли рядом. Это была маленькая хитрость: зная наверняка, что Красильников не может оказаться у телефона, вызывала его женщина. Уже тогда вы заботились о будущем. Уже тогда вы начали заметать следы, задумав пустить следствие по ложному пути, и женщина в вашем плане играла далеко не последнюю роль… Красильникова трудно застать, и Калныня звонила много раз. Наконец он подошел, и разговаривали с ним вы. Вы сказали, что вам необходимо встретиться, и договорились, что встреча состоится у вас двенадцатого мая в семь тридцать. Но из дома вы ушли раньше, оставив записку: «Гоша! Сложилось так, что я должен был уехать к семи часам. Дома буду в двенадцать часов. Извини, пожалуйста». Дату вы не поставили, писали неразборчиво, левой рукой.

Разумеется, Красильников не стал бы вас ждать. Но у вас все предусмотрено. На лестнице его поджидают Далматов и Калныня. Они тоже шли к вам, но - какая неудача! - не застали дома. Красильников читает адресованную ему записку, приколотую к двери. Оказывается, вы будете только в полночь. Далматов раздосадован. Красильников недоумевает: вы же сами пригласили его и назначили время! Но делать нечего, всем приходится идти на улицу. Далматов неплохой актер. Он играет этакого рубаху-парня, доверчивого и общительного. Секретов у него ни от кого нет: приехал с женой в отпуск с Крайнего Севера и хочет провести его в Ленинграде. Денег много: заработки большие, премии, надбавки… Красильников неразговорчив, но Далматов ему понравился и жена его, то есть Калныня, тоже симпатична. И когда Далматов предлагает ему поужинать в ресторане, соглашается. Тем более что Красильникову это ничего не стоит - все расходы берет на себя Далматов.

Итак, они сидят в ресторане, а вы в это время - у вашего приятеля Сухарева. В двенадцать вы возвращаетесь домой, а в начале первого Красильников, Далматов и Калныня заявляются к вам. Надо сказать, что свой преступный план вся ваша шайка осуществляет безупречно. Вы разыгрываете радостную встречу со своими друзьями, которых якобы не видели несколько лет, еще раз извиняетесь перед Красильниковым за неожиданную отлучку и, как гостеприимный хозяин, начинаете угощать гостей. Но Далматов уже достаточно пьян, Красильников вообще не пил, да и поздно. Красильников чувствует себя довольно неловко, не знает, как себя вести. Он нес вам в портфеле оставшиеся непроданными рубашки - ведь ваш экстренный вызов мог быть связан с ними! - и заодно брюки, которые хотел отдать вам в переделку. Но ситуация изменилась, вы ничего не говорите о делах, рядом незнакомые люди, и Красильников тоже молчит. И здесь вы совершаете ошибку: вы упустили из виду, что он мог принести рубашки; если бы вы это предположили, то наверняка что-то предприняли, чтобы забрать их у него. Зачем вам лишние улики? Но ведь всего не предусмотришь!

Наконец, видя, что никакого разговора не состоится, Красильников собирается домой. Вы решаете его проводить. Далматов и Калныня тоже отправляются с вами. Они, оказывается, давно мечтали посмотреть ночной город! Трамваи, последние, еще ходили, вы садитесь и едете до Нарвских ворот. Потом идете пешком, идете мимо сада. Калныня просит пройтись по аллеям. И хотя погода не слишком располагала к прогулке, вы не можете отказать капризной женщине. В глубине сада ваша компания присаживается на скамейку, а Далматов, все время притворявшийся чрезмерно пьяным, вынужден отойти в кусты, - ему, видите ли, стало плохо. И оттуда, почти в упор, Далматов стреляет в безоружного, ничего не подозревающего человека. Вы же, Потапенко, мажете щеку убитого специально прихваченной губной помадой, и все трое - бежите.

Шумский протер глаза кончиками пальцев, разогнулся, опустил свободно руки. Потапенко держался за виски, бессмысленно глядя в пространство.

- Все, - сказал Шумский. - У вас есть что возразить?

Потапенко вздрогнул, вскочил и, тыча скрюченным пальцем в папку с бумагами, закричал истерично:

- Я не хотел этого… Честное слово, поверьте, не хотел. Это все Далматов, он, он, подлец, он!.. У вас записано, что я отказывался?! Он заставил меня, он угрожал мне…

- Записано, - прервал его Шумский. - Вы действительно трусили и отказывались. Но… Собственно, почитайте сами, для этого я и пригласил вас:

Потапенко читал отпечатанные на машинке листы, низко пригнув голову и шевеля толстыми губами.

- Что будет?.. Что будет?.. - бормотал он. - Господи, что будет?..

Шумский терпеливо ждал, потом обмакнул в чернильницу перо и молча протянул Потапенко.

1955

ЗВОНКИЙ МЕСЯЦ АПРЕЛЬ Глава первая 1