Напряжение на высоте

И князья за столом, скрывая улыбки и ехидные взгляды, могли бы подсказать ответ — никак. Оттого и выбрали, чего скрывать…

— Так, зятю пожалуюсь, — стараясь стоять прямо и отвечать уверенно, произнес Еремеев.

За столом загоготали, чуть не по бокам себя ударяя от веселья.

— Какому еще зятю? — Гневно глянув на сидящих за столом, унял их радость государь.

— А у нас с твоим сыном с некоторых пор один зять, — простовато и с легкой улыбкой произнес судья.

Вызвав волну недоумения среди князей.

— Самойлов? — Удивился и император. Затем резко помрачнел. — Он же всех убьет.

И слова императора уняли даже тень веселья. Потому как этот человек никогда не врал — а правда с определенного момента может вызвать ужас.

— Так, может, и надо ворью, которое на суд не явится? — Завозился князь Ухорский.

— Он всех убьет, — тяжелым взглядом наградил его император. — Если не явится даже один.

— Ну уж, не будет такого, — протянул Шереметьев неуверенно.

— Вы себе судью или палача выбирали, люди? — Как злой директор на проштрафившихся замов смотрел он. — Вот что, Еремеев. Мне жалуйся. Ежели кто не подчинится общему решению, ко мне иди.

— Мне тоже можешь жаловаться, — негромко, но так, чтобы все слышали, произнес Юсупов. — Что мы, не родственники, друг другу не помочь?

— И мне говори, — спокойно смотрел Шуйский. — Разве не я сватом был твоей дочери?

— Верно, у нас в роду завсегда свата за общий стол приглашают, — хмыкнул Галицкий из достаточно плотного стана нейтралов. — Потому ко мне тоже обращайся.

— И я сватом был, — признал Долгорукий.

— И я, — буркнул Панкратов.

— И я там был, мед пиво пил, по усам текло!.. — С чувством зачитывал Давыдов, в руке которого вновь обнаружилась фляга.

— Василий, тебя присяга помогать обязывает, — легонько укорил его император, по-отечески улыбаясь.

А у многих от такого родства, осознанного только в этот миг, чуть не стали по второму кругу седеть волосы.

— Благодарствую, — низко поклонился Еремеев.

— Кандидатуру утверждаю. Сколько тебе понадобится времени?

— Дела принять и разобраться в них, да тщательно расследование провести — года три как минимум, государь.

— А как же месяц! — Вскочил на ноги Романов. — Мы на месяц его ставили!

— Три года, — задумчиво произнес император, отражая то же самое сомнение.

— Так, государь, почти восемь десятков дел. — Похлопал глазами Еремеев. — Три года — это я щадить себя не стану! Тут же размах таков, что иные дела, им равные, иногда внукам завещают, — доверительно произнес он.

— А и вправду, дело-то серьезное, — сделал стойку император. — Хотя ежели кто хочет быстрого правосудия…

— Я желаю! Что тут расследовать, дикость-то какая! — Возмущался он, поворачиваясь на соседей.

— Тогда, Еремеев, начнешь с Романовых. — Согласно кивнул император, вызвав резкий кашель князя. — Для исполнения сроков придаю тебе министерство внутренних дел.

Потому как интриги с концом света — это, конечно, интересно, но не бросать же отличную возможность подмять под себя целый институт управления страной. Прямо забрать — против традиций, а вот обходным путем — неведомо когда еще будет такой шанс. Вон, Черниговских и за тысячу лет подвинуть не удалось, а смерть его сейчас просто оставит место вакантным. А этот Еремеев действительно выглядит толковым, раз сам предложил.

— Не бывает такого, чтобы не князю — имперское ведомство! — Возмутился Шемякин, вставая из-за стола.

— Ты еще меня не перебивал! — Гаркнул его величество. — Исполняющим обязанности ставлю, а не титул отдаю!

— А кому ведомство после Черниговских-то уйдет, твое величество? — Заинтересованно уточнил Гагарин. — Определена ли тобой его судьба?

— После расследования решим, которое судья ваш проведет. — Отмахнулся император. — Я ему препятствовать не стану, нового главу назначая.

— Значит, через три года? — Задумчиво произнес князь.

— Вы тоже торопитесь?

— Что вы, совсем нет! — Заверили императора.

— Больно много родичей у судьи, — буркнул Шереметьев. — Не договаривались мы о том. Сомневаться я стал.

— Сам предложил, теперь от слов своих отрекаешься? — Удивился его величество.

— Как быть тем, кто не родич и не сват? — Скрывая раздражение и бешенство тем, как его провели, держал он руки под столом. — Кто не ходит вшестером сватать к одной невесте!

— Моя внучка еще не сосватана, — пожал плечами император. — Может, тебя позовут? Может еще кого, кто отличится и все зло на своей земле вычистит, да штрафы без судейских заплатит? Вон, Еремеев зятю присоветует.

Шереметьев хмыкнул. Но взгляд заинтересованный в сторону судьи кинул.

— Я полагаю, таких добровольных много будет. — Поделился своими мыслями государь. — Честь великая быть мне сватом, и оскорбление мне лично, если кто к этому стремится не будет, верно? — Вкрадчиво уточнил он у князей.

Нарушение закона еще можно кое-как обойти, ссылаясь на традиции…

— А эти, — недовольно махнул рукой Шереметьев в сторону Юсупова. — Этим что будет?

— Тоже заплатят, если повинны, — жестким тоном подвел черту Рюрикович. — У государства воровать не позволю.