Напряжение на высоте

Никто не пойдет за человеком, об которого прилюдно вытерли ноги, а он ничего не сделал.

Это и была политика – сделать так, чтобы человек скрежетал зубами в бессильной злобе, а тебе мог только улыбаться, благодаря за мудрость, которой так и не удалось воспользоваться.

По счастью, в играх на большой арене было множество обходных вариантов. Например, по-простому скрасть человечка до суда.

Раз лишить гражданства неведомо где прятавшегося Самойлова Максима не удалось, то оставался более прямолинейный вариант – задержать и похитить его отца по дороге в Кремль. Пытать и убить, продемонстрировав сиятельному и светлейшему обществу жесткие и уверенные позиции Черниговских.

Император, безусловно, будет зол и недоволен. Но это всего лишь убийство человека на его земле, а не нарушение императорского решения – можно обойтись вирой и немилостью.

Главное – мнение иных князей, что бесспорно поддержат возмездие. А легкая конфронтация с императором даже добавит Черниговским веса в глазах этих князей.

Оставалось дождаться новостей от исполнителей – в Москве не так много дорог, ведущих к Кремлю. А полиция все еще подчинялась его ведомству.

Только отчего-то Самойлов-старший совершенно по-хамски не торопился на суд к главе государства. Почти десять ночи, и хотя путь его начинался прямо из княжества Шуйских, но решение было принято еще днем, а спецрейс под такое событие обязан был обернуться еще засветло.

Черниговский поднял телефон и парой фраз распорядился предоставить информацию.

В кабинет робко просочился порученец – один из новых, тот, что смог устроить ему встречу с Романом Глебовичем. Но последнее обстоятельство сейчас шло ему только во вред.

Князь на вошедшего посмотрел вовсе без ласки во взгляде, нахмурившись и жестом приказав зачитывать с принесенного порученцем листка.

– Информация по Самойловым уточняется, но… возможно, его вообще нет в Москве.

– Он должен быть, – надавил волей князь. – Сегодня. В Кремле. До полуночи.

– Патрули удвоены. Все дороги находятся под наблюдением. Вертолетные маршруты отслеживаем. Линия спецметро также просматривается специалистами через вибродатчики. Но…

– В разговоре со мной это слово неуместно, – резко оборвал князь порученца.

– Ваши люди спешат доложить, что в данный момент император принимает князя Юсупова с дочерью. Говорят, их заставили очень долго ждать и приняли буквально несколько минут назад. Иные приемы на этот вечер не согласованы.

Фраза прошла мимо ушей князя Черниговского, чтобы вернуться секундой позже.

– Отец Самойлова Максима – Самойлов Михаил, – проговорил он уверенно и медленно.

– Истинно так.

– Отцом Самойлова Максима не может быть князь Юсупов, – столь же неспешно выговорил Черниговский. – Мальчишка рос и воспитывался на землях Шуйских. Все, что могут обсуждать Юсупов и Шуйский, это как их предки убивали друг друга и как будут убивать они, а потом их дети и внуки.

– Истинно так… – занервничал порученец, на полшага отступив к двери.

– Если бы мальчишка был из Юсуповых, под Екатеринбургом я видел бы его родственников, а не Шуйского-младшего, – произносил вполне весомые доводы Черниговский.

Шуйский, как он верил, пришел говорить и решать проблему на правах сюзерена. Было вполне понятно и логично увидеть его там – молодого и слишком уверенного в себе княжича, откликнувшегося на просьбу друга. Возможно, похить девчонку кто-то другой, и с Шуйским даже стали бы разговаривать, обсуждая варианты, как разойтись мирно. Только вот Черниговский желал видеть Шуйского мертвым, а декорации глухого и тайного местечка для этого подходили как нельзя лучше. И косточки бы не нашли, если бы не…

Гроза над головой, оглушительные раскаты и всполохи, дергающие спазмами напряженные мышцы. Запах озона в гари выжженной земли и сияние, расплывающееся радужными всполохами, стоило прикрыть глаза.

Князь Черниговский повел ладонью к боку, поддел рубашку и притронулся к длинной ране на теле, ощутив неприятный бугорок нагноения на коже от магического яда медвежьих когтей. Легонько надавил, ощутив, как легко и болезненно – словно сотней иголок укололи – продавливается припухлость.

И впервые за эти два дня ощутил страх – до дрожи в пальцах, касающихся гибельной раны, которую сейчас пытался подавить организм, а до того – два княжеских целителя.

Они, Юсупов и Шуйский, – вместе!..

– Он не накажет отца Максима, – слегка онемевшим языком пробормотал Черниговский.

– Мы перехватим его раньше, – уверенно и бодро доложили ему.

– Нет. – Неловким жестом запахнув рубашку, Черниговский поднялся со стула, опираясь руками о столешницу. – Его отец уже там.

Князь обернулся к окну, безуспешно пытаясь разглядеть через снегопад и ночь шпили кремлевских башен.

Позади притих порученец. Возможно, позабыл, как дышать.

– Еще что-нибудь? – облизав губы, произнес князь.

Ему нужна была пауза, чтобы обдумать дальнейшие шаги. Что-нибудь спокойное, рутинное и не особенно важное.

– Письмо от Мстиславских по поводу совета князей в пятницу.

– У нас уже есть приглашение, – механически произнес Черниговский.

– Это не приглашение. Это требование быть.

Рана на боку заныла сильнее.