Напряжение растет

Князь Вид прикрыл глаза, разрывая противостояние взглядов. Руки расслабились и легли ладонями на колени. Слишком сильно воспоминания били по разуму.

— Приношу извинения.

Долгорукий обозначил наклон головы, принимая извинения гостя.

— Что же по поводу глобального заговора, — старик показал пальцами кавычки в последней фразе. — Предлагаю познакомиться с записью из зала подготовки.

— Ты еще за репетициями конкурсантов следишь?

— Разумеется, — недоуменно посмотрел на него Сергей Михайлович и развернулся к экрану, щелкнув кнопкой на указке.

Изображение заняло полный экран.

— Ну и сарай, — презрительно скривился Вид.

— Нас интересует диалог, — преувеличенно бодро произнес князь, вжав плечи, словно после удара.

— Теперь понимаю, что ты его отца не боишься. Я бы даже сказал, ни во что не ставишь.

— …из которого можно понять… кхм… — нервно кашлянул Долгорукий.

— У меня даже у лошади стойло лучше, — уже осуждающе покачал головой Вид.

— …что ребята вынудили Шуйского использовать эту скрипку, а не другую, — покраснев, продолжил Сергей Михайлович, изображая деятельную заинтересованность происходящим на экране, и суетливо нажал кнопку старта. Указка отчетливо хрустнула.

Князь Вид хотел было кольнуть очередной едкой фразой, но, услышав последнее предложение, ошарашенно покачал головой. Однако озвучивать свое мнение не стал. Хотя очень хотелось. Но в голове не было ни одного приличного слова.

— Так как до того… одну секунду… — Долгорукий отмотал запись чуть назад. — Вот этот фрагмент. Их номер был под угрозой из-за того, что Шуйский указал неверные ранги и ребята остались без подобающего инвентаря.

— Что он указал? — с невольным любопытством поинтересовался Вид.

— Мм, давайте послушаем, — клацнул кнопкой Сергей Михайлович.

— Что?! «Новик»? «Воин»? «Без ранга»?! — расхохотался князь, как от хорошей шутки, откидываясь на спинку кресла.

— Родители, бывает, медлят с экзаменом, — нейтрально пожал плечами старик, игнорируя смех.

А бывает, что родителям просто страшно говорить о рангах детей. Потому что умные люди легко сопоставят достижения с возрастом и постараются убрать будущего «мастера» в детстве.

— Мы провели расследование. Они действительно репетировали с этим металлическим кольцом.

— Как будто ты запретил бы им выступить так, как они выступили, — потерев край глаза, будто смахивая слезу, успокоился румын.

— Единственная команда с одиннадцатью баллами за первый день, — намекнул на неожиданную оценку князь и легонько подначил: — Кто-то говорил, что видел в этом мире все.

— Видел, — спокойно подтвердил князь Вид. — А ты разве удивлен оценке? Твой Игорь всех судей обегал, команду расхваливал.

— Что? — вытянулось лицо Долгорукого.

— Говорит, смотри внимательно, сами играть будут, — неправдоподобно передразнил Вид и сжал кулаки. — Посмотрел. Все посмотрели. Всем понравилось.

Накативший на него приступ ужаса почувствовали все соседи по судейской трибуне. И ставили оценки за удовольствие, которое принесла им команда. За удовольствие от того, как бессмертного князя корежит от страха. И человек, сидящий перед ним, прекрасно это понимал.

Темная волна прокатилась по комнате, выводя из строя монитор, высекая из поверхности стола и паркета крошечные волны праха, потом она достигла Долгорукого, чтобы тут же разбиться о нерушимый монолит воли.

Да, князь Вид тоже отдал им свой голос. Потому что заставившие его испытать страх не смеют называться посредственностями. Не смеют быть как все. Они должны быть лучшими, чтобы воспоминания обернулись уважением к сильному сопернику, для встречи с которым следует подготовиться и стать еще лучше. И не вызывали стыда вместе с желанием выжечь этот день огнем из памяти мира. Если они проиграют турнир, он будет крайне разочарован.

— Но и номер был весьма неплох. — Осторожно, выражая тоном радушие, Сергей Михайлович постарался сбавить напряжение.

Несмотря на то что Долгорукий наблюдал за танцем через призму нескольких выжженных миллиардов, удовольствие от увиденного все равно было больше, чем желание придушить. А это — очень лестная оценка!

— В общем, ты хочешь сказать, что все это случайность, — выдохнул князь Вид, взяв эмоции под контроль. Собственная слабость ощущалась слишком болезненно.

— Так оно и есть. Все слишком нелепо и спонтанно, чтобы считать это нападением. И извини, но никакой возможности продолжения, которое могло бы зафиксировать результат или помочь извлечь выгоду, я в этой ситуации не вижу. А так не бывает.

— Вот так просто? Одна ошибка с оформлением, чувство вины и творится неведомо что?

— Дети, — пожал Долгорукий плечами и добродушно добавил: — Ты бы знал, как мои внучата чудят.

Он этого Игоря поймает и выпорет.

— Отдашь мне эту колотушку, — выдохнув, принял решение князь. — Я посмотрю, что с ней не так.

Вестники войны вновь отступили за горизонт.

— Инструменты принадлежат Самойловым. Мой сын ручался за сохранность.