Напряжение растет

Большая перемена все-таки — многое можно успеть. Я два класса успел обойти со своим предложением, только вот не соглашался никто.

— Так у тебя же нога. — Он указал взглядом на негнущуюся и загипсованную конечность под штаниной.

— Заживет максимум за месяц, — отмахнулся я. — Дело знакомое.

— Ломал уже раньше? — с интересом уточнил Артем.

— Ага. Только не себе.

— О…

— Но сроки от этого не меняются. Так что — месяц, успеваем. Ты с нами?

— Знаешь, я… не сильно люблю соревнования.

— Да там ничего делать не нужно будет, — принялся я убеждать его. — Мне просто надо собрать необходимое количество участников.

— Все равно вряд ли, — честно признался математик. — А кто в команде?

— Федор из второго «Б» и я. С тобой будет четверо.

— Э-э…

— Еще одно место в резерве, — солидно сообщил ему. — Так что находим пятого — и можно записываться.

— Второклассник, хромой и скрипач, — тихо пробормотал Артем.

— О, так ты с нами? — воодушевился я.

— Я пока прикидываю, кто будет четвертым в ряду. И, кажется, вряд ли сегодня усну из-за этого…

— Нормальная соберется команда, не хуже этих, — мотнул я головой в сторону проглядывающего сквозь листву корпуса школы.

— Не хуже пятерых одиннадцатиклассников с рангом «ветеран»? — чуть иронично наклонил он голову.

— А там можно будет применять Силу? — заинтересовался я.

— Папа говорит, что нельзя, со всех возьмут слово. Но еще он сказал, что сложно запретить собаке кусаться.

— Это да. — Я украдкой потер ягодицу. — Но у нас будет другой козырь! Во-первых, твоя снайперская винтовка.

— Э-э… — обескураженно посмотрел на меня товарищ.

— Да ладно тебе, все мы фильмы смотрим. Но считай, что я ничего не говорил, — подмигнул ему.

— Там скрипка! — возмущенно воскликнул Артем.

— Как скажешь, напарник.

— Я серьезно! Показать? — Он нацелился расстегнуть застежки на чехле.

— А дашь пострелять?

— Нет!

— Тогда не надо.

— Потому что там скрипка! — тряхнул он чехлом.

— То есть первым делом мы выведем противника из себя. Это первый козырь.

— А? — Ярость на лице сменилась недоумением. — То есть…

— А второй наш козырь — несчастный случай, — не дослушал я его, заметив тех самых двух парней, решительно шагающих прямо ко мне.

Даже пиджаки скинули, рукава закатали, а один из них обзавелся сучковатой палкой в метр длиной.

— За реваншем, похоже, — заприметив их, сглотнул Артем и прижал к себе чехол, желая уберечь скрипку от грядущих событий.

— И мы делаем так. — Я резким жестом выпрямил руку, выпуская трость из ладони.

Тяжелая, отлично сбалансированная, она сделала всего два оборота до того, как врезать двум мстителям по лбу.

— Э-т-то ты к-как… у-удачно, — после паузы в десять секунд вымолвил мой напарник, глядя на лежащие на земле тела.

— Это не я, — поучительно поднял палец. — Это — несчастный случай.

— Несчастный? — нерешительно повторил он.

— Но ведь явно не счастливый, верно?

— Д-да. Но они ведь знают, что это мы?

— Если правильно ударить палкой по голове — не вспомнят. Рекомендация специалиста, — веско поднял я палец. — Так что — несчастный случай. И, будь так добр, принеси трость, — чуть виновато показал я на свои ноги. — Без нее ходить сложно.

— А есть третий козырь? — спросил Артем, оглядев соперников и подняв тросточку.

— Разумеется, есть! Но его я открою только своей команде.

Приятель хмыкнул и не торопясь подошел, серьезно о чем-то раздумывая.

— Ладно, если вас запишут, считай, я с вами, — решительно обратился он ко мне. — Что за козырь?

— Бранд.

— Бранд? — поднял он брови.

— Бранд, — солидно подтвердил я.

— А кто… кто такой Бранд?

— Боевой робот аннигилятор номер два.

— А-а… — округлил он глаза и с неподдельным интересом уточнил: — А что с первым?

— Инвестор заморозил финансирование. — И я поправил я бабочку на белоснежной сорочке.

— Да ну? — блеснуло сомнение в линзах очков.

— Папа не дает алмазы, — повторил я фразу и вздох Федора.

— Мне папа тоже не дал бы алмазы, — признался Артем.

— А в сережках сестер только рубины.

— И сережки не дали бы.

— Ну мы их потом вернем, — пробормотал я еле слышно и тут же повысил голос: — Извини, дела. Спасибо! Удачи!

И заковылял в сторону корпуса, но не к входу, а к левому крылу, где, как рассказывали на вводном уроке, крепились самоспасы — это такие лебедки на самой крыше, веревки которых тянулись возле окон до уровня второго этажа, на случай «пожара, эвакуации или еще какой-то беды». «Еще какая-то беда» случилась лично со мной.

Перехватив трость, с интересом глянул на самый верх, рассматривая угловатые выступы распределительного устройства. А затем — на свою ладонь, где уже сияла ярким светом любопытства моя «искра».

— Должен же там быть обратный режим? — поделился я с ней догадкой, и та, воодушевленно мигнув, отправилась это выяснять.

Механизм глуховато зажужжал с высоты и размотал пару метров каната на землю.

— Хм, — еще одна искра взлетела ввысь.

На этот раз лебедка замотала канаты в нужном направлении, вроде и неспешно, но в целом достаточно шустро — только и успел поставить ногу в самодельную петлю.

— Бонжур, — поздоровался я с классом французского на втором этаже и медленно поехал на третий.