Напряжение растет

— Та-ак, — узнал знакомые очертания кабинета директора и с довольством констатировал: — Вроде никого.

Новая искра отправилась останавливать самоспасы. Вышло не совсем удачно — сверху что-то хлопнуло, дыхнуло гарью, прямо как на том корабельном насосе. Зато веревка остановилась.

Чуть приоткрытая форточка легко распахнулась, а там — подцепить ручку тростью и раскрыть большое окно — совсем не проблема. Осторожно шагнув с подоконника на ковер, подкрался к системному блоку секретаря и вставил злополучную флешку на прежнее место. Все-таки обещал — и на душе сразу стало легче. Прямо как вчера, когда после обещания медработник спрятал шприц обратно, в устрашающего вида чемодан.

Недобро хрустнул замок двери за спиной, будто бульдог раздробленной костью предыдущей жертвы. Спрятаться!

— Максим? — дыхнуло удивлением.

Негнущаяся нога, не совсем вписавшаяся в габариты мебели, предательски выглядывала из шкафа.

— О, а говорили — «Нарния», — вышел я из шкафа, с возмущением оглядел кабинет и вернулся обратно в шкаф — на этот раз целиком.

— Ма-акси-им! — глухо прозвучал рык через добротные дубовые стенки.

— А вот обратно — не работает, — цокнул я, выходя. — Можно воспользоваться вашей дверью?

— Нет!

— Тогда я на геометрию, — примерился к открытому окну.

— Стоять! Ты что тут делаешь?

— Да я вот, — замялся, не зная, с чего начать. — А вам не кажется, что что-то горит?

— Максим!

— Я по поводу той цифровой подписи, — смущенно указал на чуть выдвинутый из-под стола системный блок с флешкой.

Кажется, я впервые увидел, как волосы встают дыбом. Руслан замер на долгие две секунды, ринулся к шкафу возле стола директора, распахнул его и буквально вбил ключ в небольшой сейф, занимавший все пространство одной из полок. Взболтал там все рукой и ошарашенно обернулся, прижав ладони к шкафу и как-то странно глядя на меня. Очень захотелось кушать — не к добру.

— Я подумал, что ее может кто-то украсть… — привел довод в свое оправдание.

— И спер сам.

— Если вещь может украсть плохой человек, то хороший должен сделать это первым! — поучительно поднял я палец. — Чтобы отдать потом, конечно.

Руслан резко шагнул в мою сторону, да так, что я аж зажмурился. А когда открыл глаза, он уже выудил флешку и методично разламывал ее в руках. Железо! Руками! Тоже так хочу.

— Подпись скомпрометирована, так что была отозвана днем раньше, — сухим и спокойным голосом, совсем не вязавшимся с действиями, сказал он. — Но что вернул — молодец. Только в следующий раз просто отдай мне в руки, не надо лезть в окно.

— Хорошо, — завороженно качнул я головой, удивляясь несоответствию в поведении и совсем не зная, чего ожидать.

— Ты ведь понимаешь, что все это, — указал он на раскрошенные обломки железа и пластика на ковре, — просто так тебе не пройдет?

— Да, — понурился я.

— Сейчас ты дашь мне обещание, что будешь во всем слушаться свою новую соседку по парте.

— Мм, а…

— Никаких возражений слушать не желаю! — категорично махнул он рукой.

— Обещаю, что буду прислушиваться, — вздохнул я.

— Надеюсь, ты осознаешь, что это твой последний шанс… проявить разум. — Руслан смотрел исподлобья, скатывая в горошину то, что осталось от носителя информации.

— Да…

— Иди.

— До свидания!

— Через дверь иди.

— Ладно…

Как-то неловко все вышло…

— Максим, — задержал меня голос на пороге, — насчет соревнований…

Я обернулся и вопросительно посмотрел на него.

— Не переживай сильно. Если все пройдет успешно, в следующем году поучаствуешь. — Чуть виновато посмотрел он на меня.

И обломки куда-то подевались с ковра. Будто и не было ничего…

— У меня планы на этот год, — расправил я плечи.

— А как же нога?

— Как раз заживет, — уверенно хлопнул я тростью по носку ботинка. — Месяц до полигона.

— Там новый регламент на первом этаже вывесили. Первый этап соревнований через неделю. Танцы.

— Хм, — посмотрел я на ногу. — Ладно.

— Ладно? — вскинулся он. — А как же гипс?

— Есть варианты, — пожал я плечами. — Скажем, если у всех будет гипс…

— Максим!

— Я просто предположил! Да не переживайте, выиграем. Я ведь не один буду.

Не мне же все на себе тащить! Приз — он на всех рассчитан. Интересно, а какой он? Хотя ведь не в нем дело — главное с Пашей помириться.

— Кхм, — закашлялся Руслан чуть смущенно. — Понимаешь, там не только это нововведение. Я просто думал, что хватит и первого.

— Вы не хотите, чтобы я участвовал? — догадался и как-то разом погрустнел.

— Участвуй, конечно! — вскинулся он. — Просто… Вторая причина… она гораздо болезненнее. Стоимость регистрации каждой команды — двести миллионов…

— Я слышал, для княжества сделали исключение? — уточнил холодно.

— Верно, с нас не возьмут ничего. Поэтому мы берем залог в двести миллионов с каждого участника. С возвратом, разумеется.

— Н-но… зачем? — искренне воскликнул я.

— Вот когда ты устраиваешь игру, ты ведь сам выбираешь, с кем тебе будет интересно? Тут то же самое. Организаторы хотят играть с теми, у кого есть двести миллионов, — развел он руками. — Нам сделали непрозрачный намек, что будет невежливо нарушать финансовый ценз.

— Да какая разница, сколько у человека денег? — возмутился я.