Напряжение сходится

– Может быть, она и не виновата, – попытался озвучить я призрачные шансы.

– Так! Никаких рассуждений на одном с Никой самолете, – пресек он. – Пойду для верности к Аймара кадриться. – И решительно поднялся с места.

– Исключительно для пользы дела, раз такая возможность, – поведал он мне деловито до того, как подхватить с ближнего к нам крепления столика неоткрытую бутылку вина и бокалы.

Ну-ну. Только рукой махнул на него, внутренне благословляя. Посидел пару минут, глядя на отчего-то захромавшего Артема, жалостливо прижавшего руку к груди (которой он тут чуть подголовники кресел не ломал), которому Инка тут же определила место на широком диванчике, присев рядом. Повод для распития искать не стали – не алкоголики же, потому без комментариев наполнили бокалы и принялись тихонько меня ругать. Это почему-то сближает людей…

Я же направился к Нике – посмотреть, как она спит. Ну и чтобы этих не слушать – пусть Артем меня вроде как защищает, но стиль «и не такой он дурак» все-таки не особо приятен.

– Привет, – отчего-то открыла глаза невеста.

Хотя я очень тихо присел на краешек постели. Но край моей одежды был тотчас сжат маленьким кулачком правой руки – будто сбегу.

Я поправил одеяло и недовольно покосился на лысого охранника, сурово сверлившего меня взглядом с ближнего кресла. Интересно, из самолета Мстиславских когда-нибудь падали люди?

– Не смотри на него так, он желает добра, – попросила Ника, потянув за полу пиджака. – Хоть кому-нибудь. Он хочет снова быть человеком и делать поступки… – сонно, но торопливо и уже просыпаясь, произнесла она.

– Поступки бывают разные.

– Но человеком делают только добрые. Оставь его! – с жаром добавила невеста.

– Пусть так, – вздохнув, не стал я спорить. – Посмотрим на поведение. Как себя чувствуешь?

– Поспала. Хорошо.

– Час до Москвы. Твою маму и сестру охраняют уже пятый день. Отец под надежной защитой шести «виртуозов». Все будет хорошо.

– Они до сих пор пьют? – изумилась Ника.

– Серьезный вопрос решается, – пожал я плечами. – Телефоны выключены. Свите запрещено беспокоить. Но сегодня-завтра, думаю, узнают.

– И все закончится? – пискнула девушка, словно боясь спросить.

– Не сразу, но в пятницу у князей большой сход, – поделился я информацией. – Повод другой, но повестка точно изменится. Там все решится.

– А люди Аймара? – невольно перебирала Ника неприятности.

– А вон, – покосился я на то место в салоне, где Артем рассказывал Инке, как я практически устроил, а потом раскрыл мятеж в его княжестве и скрылся в Москве.

Мол, его отец даже высший орден мне выписал, чтобы в глаза мои бесстыжие при вручении посмотреть, а этот подлец так и не явился…

Зато за всеми этими откровениями почти выпитая бутылка незаметно обновилась на новую быстрым движением рук. Инка слушала внимательно, слегка смеялась в нужных местах и продолжала пить, удерживая бокал левой рукой, украшенной браслетом-противоядием. Ей было весело и легко на душе даже без алкоголя – ведь браслет стирал влияние этанола. Правда, Федор его вырубил вместе с остальными своими поделками, и смех становился все заливистее и громче…

– Нас спасет только свадьба… – задумчиво произнесла Ника.

Я с уважением посмотрел на невесту.

– Что?.. Общаюсь с мудрыми людьми, – зарделась она. – Кстати, что ты пообещал Го Дейю? Я так и не поняла.

– Пашку в мужья.

– А он согласен? – осторожно уточнила она.

Что за мелочи у всех на уме?

– Борецким придется многое отстраивать заново. Думаю, он не откажется от верной и сильной супруги, у которой, кроме него, никого нет. Она сделает его великим.

– А она справится? – с сомнением посмотрела Ника вглубь салона, где дремала Го Дейю, завернувшись в Пашкино пальто.

– Любая жена может сделать мужа великим, – пожал я плечами. – Просто женщины рода Го занимаются этим профессионально.

– Максим, – приперся чуть пьяный Артем и, виновато покосившись на Нику, заговорщическим шепотом произнес: – Ты не мог бы прогуляться на пару часов?

– Олух, это самолет!

– А… Да?.. – разочарованно повел он глазами вокруг, вздохнул и потопал обратно.

К Инке, которая уже отключилась и спала, откинувшись на спинку дивана, приоткрыв рот и пустив слюнку.

Вот что бывает, когда люди безоглядно доверяют чужим артефактам. Ну и нажираются четырьмя бутылками вина на двоих.

– Правда, она милая? – завороженно спросил Артем, остановившись.

Инка слегка всхрапнула.

– Ты вон тоже на кресло устраивайся, поспи, – посоветовал я ему.

– Нет, – нахмурился Артем, словно что-то вспомнив; слегка качнулся и упрямо произнес: – Никакого планирования сна! Особенно с Никой на борту! Я сейчас сяду на кресло и буду бодрствовать! До конца полета!

Присел он с этими словами в кресло – и тут же отрубился.

– Это он о чем?.. – осторожно поинтересовалась Ника.

– Кто же знает, что у пьяного на языке? – Я поправил ей одеяло. – Спи.

Присел у окошка, оглядел сонное царство на борту и налил себе минералки, попивая ее мелкими глотками под созерцание необъятных просторов в иллюминаторе.

А затем занялся тем, чем коротал время всякий раз, когда Ника была рядом.