Напролом (СИ)

С правого фланга людей атаковали Сурнос, Гиластин и Драмор. И хоть были они торговцами и мастеровыми, мечами вертели отменно. Первым делом они ликвидировали лучников, стрелявших в Тэрил и меня. Это произошло довольно быстро. Арсенты защитить лучников не догадались, и те довольно быстро пали под бешеными мечами северян. Оставшись без стрелковой защиты, люди растерялись, и попробовали метать копья и дротики, но так как кочевники и скотоводы не были воинами, то очутившись без командира и без стрелков, обескураженные и растерянные, быстро стали жертвами эльфов.

Передо мной же зияла пустота. Люди шарахались от меня как от прокажённой, не желая вступать в бой, и избегая даже возможности ненароком приблизиться ко мне. Жуткий ужас испытывали воины, только увидев меня. Если Мелинион их как-то ещё сумел уговорить выступить против меня — скорее всего угрозами и уговорами, то оставшись без своего лорда, люди дрогнули и предпочли бегство смерти и пленению.

Но самый большой вклад в победу внесли конечно же, дружинники Эльдроса. Выпустив тучу стрел во врага, и обескуражив его, они тут же бросились в мечи. У людей убили командира, и поставить их правильно в оборону стало некому после смерти Мелиниона. А надо-то было всего лишь подать из рога сигнал отхода вправо или влево, выставив для защиты от погони отряд в десяток — другой человек. Это бы помогло занять новую, более упорядоченную позицию, и пробовать отбиться на новом рубеже. Но этого не произошло, и людям осталось лишь впустую отдавать свои жизни, расплачиваясь за предательство своего вождя.

Были и среди них герои, которые никак не хотели отступать и сдаваться, как ни умоляли их окружившие эльфы. Раз за разом они бросались в страшные по бесплодности атаки, терпя после них страшные поражения и потери. Так продолжалось до тех пор, пока все они не стали истреблены до последнего воина. Окровавила свой меч Гримсворд и я. Несколько обезумевших воинов Арсентов бросались на меня, переборов страх, но я быстро отбивала их удары, потом наносила свои с красной яростью, ломала щиты, пробивала доспехи, отрубала руки, ноги, головы. Калечила тела. Через короткое время лишь крики раненых и ржание разбегающихся лошадей разносились по округе.

Эльдрос в рваном плаще и серебристых доспехах, пробившийся с боем через окружение, спрыгнул с чёрного коня, бросив поводья своему сенешалю, подойдя ко мне, встал на колено и склонил голову. Я коснулась его головы, потом подняла с земли и обняла, прижавшись всем телом.

— Если бы не ты, лорд Эльдрос, нас бы убили всех до единого, — прошептала я, гладя воина по могучим плечам и длинным пышным волосам, копной раскинувшимся по плащу и кольчуге.

— Я не мог иначе, моя королева. Мою клятву разрушит лишь смерть.

Как ни приятно находиться в сильных мужских объятиях, я высвободилась. Не время для приятностей, нужно навести порядок со всем этим бардаком.

— Что делать с ранеными? — обратился разгорячённый боем, залитый чужой кровью Теранион, с улыбкой глядя на груды тел вокруг. Наверное, он ждал, что я захочу их вылечить. Только я одна, как высокородная, могла бы дать жизнь раненым людям. Даже вырастить им новые конечности. Но я не пошла путём милосердия. Предательство должно быть наказано.

— Убейте их всех, — приказала я. — Перережьте им горло. Мне не нужны раненые предатели. Я лучше вылечу одного своего раненого витязя, чем тысячу подонков, собиравшихся убить тебя или меня. Наших раненых несите к моему шатру.

Теранион немного удивился, но всё же согласно кивнул головой, и отдал приказ дружинникам. Те с удовольствием приступили к резне — на людей они были очень и очень злы. Когда с ранеными было покончено, я приказала снять с трупов доспехи, и сложить мёртвые тела в кучу, а потом зажгла колдовской огонь, начавший сжирать их. Удушливый дым горелого человеческого мяса потянулся ввысь, в запретные дали, и наверное, не один Дорниор, монстр или чудовище с наслаждением вдохнули сытный мясной запах жарящейся человечины.

А потом был пир. Победный. Мы сидели на коврах перед грудой отбитого оружия и доспехов, и пили вино. Горел костёр чуть не до неба, мы ели жареную конину, и пели эльфийские воинские песни, разгорячённые кровью и вином. Витязи разделись до пояса, встали в круг, положив руки друг другу на плечи, и стали плясать ритуальный танец под протяжное пение, быстро перебирая ногами. Именно тогда к нам пришло понимание, что мы есть воинское братство, скреплённое кровью. Меня подняли на щите, и пронесли так по всему полю боя, залитому кровью, с попадающимися отрубленными частями тел и кишками. Я чувствовала себя как Иеннале, древняя небожительница из рода Вельве, которая сражалась с самими Дорниорами за право жить на небе. Чувствовала себя как леди Марион.