Напросились: Она идет убивать

– Справедливое замечание, – прищурив левый глаз, Борисов устремил свой ехидный взор на спутницу жизни, – и я не оставил это предположение без внимания, но, честно сказать, я мало видел проституток, которые способны так завлекать в свои сети, – делая основной упор на слове «так» закончил растолковывать атаман, ожидая вопроса, наводящего на дальнейшие разъяснения.

Ждать ему пришлось не так уж долго… Грета, смутившись, что невпопад высказала свои мысли, молчала, не решаясь вновь выглядеть глупо, однако на этот раз рассказчика попытался озадачить самый старший член преступного «братства»:

– То есть? Как это «так»?

– Все до безумия просто и очень элементарно, – поднял правый край губ атаман, тем самым усмехаясь тому, что даже такой опытный воин спрашивает у него интересующего всех ответа, и только затем продолжил: – Приближаясь к лагерю – тогда еще не известного ей человека – она в один прекрасный момент оказалась метров за десять; он в свою очередь заметил ее и немедленно обернулся… тот неоспоримый факт, что они знакомы и узнали друг друга, следует из того, что находившийся в лесу человек резко поднялся, после чего они бегом бросились сближаться, двигаясь быстро, и прямо навстречу; далее, они заключились в объятья, причем «сучка» оторвала от земли свои короткие ноги, что говорит также и о том, что она значительнее ниже его ростом… надеюсь, с тем, что они теперь в паре и были близки еще до этой нечаянной встречи – всем все понятно?

Бандиты, в том числе и верная Грета, не отвечая, молча кивали в знак согласия головами. Определившись с этим очень важным, по мнению «главбандита», вопросом, он перешел к следующей части крайне интриговавшей его проблемы:

– Хорошо, тогда, раз с этим все ясно, вернемся к изначальной теме нашего небольшого ликбеза, и я спрошу еще раз: все ли согласны с мнением Петровича о том, что они стали подниматься в верховья реки?

На этот раз никто не отважился высказать свои размышления. Убедившись, что умных мыслей от этого «стада» бездумных «торпедо-носителей» ему получить не удастся, Борисов решил высказать свою давно состоявшуюся гипотезу:

– Я размышляю так: они определенно решили нас немного запутать, мол, преследователи сразу же начнут думать, что они решили продвигаться в более близкое к цивилизации место, сами же спустятся вниз по течению и через Григорьевку попадут в селенье Подгорное, также считающееся довольно крупным населенным объектом, имеющим статус районного города – кстати, если уж говорить о помощи, то ее они и там без особых затруднений смогут найти – кроме всего прочего, не стоит забывать, что двигаться по течению гораздо удобнее, а главное, быстрее, чем ежели пытаться удирать против него – есть такие, кто с этим не согласится… а? Может быть, ты, Петрович?

– Нет, Виктор Павлович, – переходя на официальный тон ответил член лесной банды, считавшийся наиболее опытным, – здесь возразить совершенно нечего, тем более что, двигаясь в указанном Вами сейчас направлении, беглецы будут плыть намного быстрее, чем если бы они отправились по озвученному мною маршруту.

– Вот это и замечательно, – решительно произнес атаман, не удержавшись, чтобы не съязвить в отношении опытного преступника, – если все согласны с последним предложением, поступившим нам от Петровича, то двинемся в путь; место тут вязкое и болотистое, так что, я возьму на себя смелость предположить, «мотики» тут не пройдут, поэтому идем все пешком, но ускорено размеренным шагом – у них не моторная лодка, течение здесь еле заметное, и рано или поздно мы их непременно нагоним… на охране техники останутся двое наших товарищей. Возражения есть, может, вопросы?

Конечно же, таковых ни у кого в этой группе не оказалось, и все с готовностью принялись исполнять замыслы своего лесного «главнокомандующего»: четырнадцать человек отправились пешим ходом вдоль берега речки, двое остались на охране оставленных у воды «снегоболотоходов». Последними двумя оказались бандиты, имевшие довольно внушительные размеры; они выделялись одинаковым возрастом, едва только перешагнувшим тридцатилетний барьер, оба уже успели неоднократно побывать в местах тюремного заключения и смогли заслужить там определенный «авторитет» криминальной направленности, как лица, не пасующие перед опасностью.

Первый был невысок ростом, едва ли превышавшим сто шестьдесят пять сантиметров, однако его накаченные бицепсы и атлетическая фигура значительно компенсировали отсутствие высотного габарита; лицо было круглым, выражение его – отталкивающим, а черные глаза выражали злобность, за которой успешно скрывалось природное слабоумие, да и сама физиономия словно бы просила на себя какого-нибудь внушительного предмета; видимо, именно за эту особенность среди своих соратников он и заслужил преступное «погоняло» Кирпич.