Напросились: Она идет убивать

Второй, кроме высокого, просто огромного, роста, доходившего до ста девяноста двух сантиметров, по своим внешним и моральным характеристикам мало чем отличался от первого, и точно так же ему довелось побывать в лагерях «долгого отдыха», как говорят в народе, местах не столь отдаленных; как и его товарищ, он не отличался умом и хоть какой-то сообразительностью, а за свое овальное, чуть вытянутое вперед, лицо, подобное обезьяне, этот человек-гора заслужил бандитскую «кличку» Гаврила, хотя, по правде сказать, подразумевалось, конечно, Горилла, но, принимая во внимание его внушительные внешние данные, мало кто отваживался называть его настоящим, само собой говорящим, прозвищем; такую смелость брал на себя один лишь разгневанный атаман, и, единственное, только в случаях огромного недовольства своим большим подчиненным.

Оставшись одни, «охранники» решились поразмыслить над этой чрезвычайно затянувшейся экспедицией, без преувеличения становящейся все больше и больше кровавой. Кирпич, казавшийся более умным, вдруг неожиданно произнес:

– Послушай, Гаврила, а не кажется ли тебе, что наш атаман не является таким уж слишком удачливым в последнее время? С чего я это взял? Сейчас объясню: сначала по поводу нефти у него пошли какие-то там непонятные терки с китайцами, в результате чего мы уже целый месяц лишены своего основного дохода; потом эта отчаянная, бесшабашная девка…

– С китайцами? – только и смог что понять из длинного монолога своего второго товарища менее разумный приятель.

Действительно, Борисов Виктор Павлович старался окружать себя людьми «недалекими», чтобы проще было их держать под контролем; сам же он, в противоположность им, обладал острым, аналитическим умом, за что у всех своих так называемых «братков» пользовался непререкаемым криминальным авторитетом… а если еще и брать в расчет его безжалостную жестокость?!. Это также накладывало определенный отпечаток на мнение ближайших сподвижников.

Кирпич, поняв, что его напарник уловил совсем не ту часть его мысли, какую он в итоге изволил высказать, смачно сплюнув на землю и зловредно состроив «рожу», коротко огрызнулся:

– Причем тут, на «хер», китайцы? Я говорю про «нашу» девку! Гляди, как она «кладет» наших – одного за другим, словно зайцев… а сейчас у нее еще и напарник.

– Да, «тварь» навела среди нас сильнейшего шороху, – еще не понимая, к чему клонит товарищ, согласился Горилла.

– Не задумывался ли ты, «братец», над тем, – продолжал первый бандит допытывать более несмышленого, но чрезвычайно большого соратника, – что эта «шлюха», перестреляв остальных, доберется в конце концов и до нас?

– Как так? – не унимался второй в своей глупости. – Виктор Павлович этого не допустит.

– Да посмотри ты вокруг, – начал нервничать неугомонный Кирпич, ничуть даже этого не скрывая, – наши люди ложатся словно белые мухи в конце октябре, и нас сейчас уже не тридцать, как было вначале, а всего лишь осталось двадцать, – то, что они лишились еще четверых, разбойники этого пока что не знали, – из которых трое раненых, что говорит еще и за то – особого толку от них дальше не будет.

– И что же ты предлагаешь? – наконец сообразив, что подобный разговор заведен совсем неслучайно, и от него ожидают именно такого вопроса, «выложил» бездумный Гаврила.

– Ну, наконец-то дошло? – облегченно воскликнул более умный бандит. – Я думаю так: «валить» нам надо отсюда, пока еще есть возможность… бросать, «к херам», эти «мотики», которые все равно, на «хер», никому не нужны – и тут же «валить»!

– Здесь я с тобой, извини, «братан», но, однако, не соглашусь, – на удивление рационально подошел к решению этого непростого вопроса огромный бандит, не отличавшийся разумом, но имевший звериную преданность, – Виктор Павлович, можешь не сомневаться, из-под земли нас достанет – и вот тогда я нам обоим не позавидую! Ты как хочешь, а лично я пойду до конца: лучше умереть с честью преданным до гроба слугою, чем быть своими же растерзанным, но уже за предательство.

На том и закончилась эта первая вспышка недоверия грозному атаману; в дальнейшем, за все время дежурства, этот вопрос ни первым, ни вторым бандитами больше не поднимался.

Глава X. Размышления атамана

Между тем Иван и его незабвенная Марья, закончив расправу над своими безжалостными врагами, готовились отправиться обратной дорогой; осмотрев «квадроциклы», они были приятно, а может, наоборот, неприятно, но точно, удивлены.

– Смотри-ка, – произнесла возмущенная девушка, – да они подготовились и весьма основательно: к каждому «квадрику» у них еще по две двадцатилитровые канистры с бензином привязаны – конечно, они не оставили мне никаких маломальских шансов, – обозначилась она недовольной физиономией, после чего, уже с любовью глядя на своего суженного, дружелюбно добавила: – Если бы не ты, то тогда мне, точно, пришлось бы туго, теперь же вдвоем у нас определенно есть шанс – ведь правда?