Напросились: Она идет убивать

Борисов между тем, пока еще не совсем стемнело, но все равно уже с применением фонаря, осмотрел место недавнего поединка, а также и трупы, после чего, задумчиво сведя к переносице брови, и уже не с гневом, а с каким-то, таким непохожим на него, выражением осторожности посвятил своих товарищей в сделанные им вокруг наблюдения:

– Этих троих убила та девушка, – он почему-то в это раз не посчитал нужным высказаться в адрес ее оскорбительно, – причем двоих поразила ножами на расстоянии, метнув их из своего укрытия, а третьего – уже в единоборстве, вступив в рукопашную схватку; на все про все у нее ушло не более трех минут – и, надо отдать ей должное, она своим поединком – произвела-таки! – на меня впечатление. Ее же парень вступил в поединок с единственным противником, более подготовленным Доктором; тут пришлось повозиться, и хотя он предварительно и ранил его в левую руку, но и наш оказался «не промах» и дал врагу достойнейшее сопротивление; ножевой же рукопашный бой продолжался около минут десяти, может чуть больше… смотрите, как истоптана земля по периметру.

Все слушали своего предводителя, словно были им зачарованные, всё больше проникаясь к своей «цели» хотя и ненавидящим ее, но все-таки уважением, а где-то и восхищением, одновременно наполняя сердца клокочущим страхом и отчетливо уже понимая, что на этот раз столкнулись с достойным, причем чрезвычайно сильным, противником.

– Затем, – продолжал дальше увлеченный рассказчик, практически точно описывая произошедшие здесь события, – он применил какой-то обманный прием, – Доктор к тому времени, истекая кровью, устал и не мог уже достойно сопротивляться – поэтому в результате всех этих негативных тенденций, противник оказался у нашего товарища за спиной и смог нанести ему внезапный удар в область шеи, при том что, как мне кажется, сделал он это из-за плеча, направляя клинок снизу и вверх.

Все разбойники знали, что их предводитель обладает аналитическим складом ума, но тут он превзошел сам себя и показал невероятные чудеса логической мысли, сопряженные с умением в точности восстанавливать все произошедшие недавно события; бандиты, безусловно, были поражены развернувшейся здесь в недалеком прошлом картиной и, не говоря ни слова и никак не комментируя, молча внимали своему непревзойденному лидеру; он же между тем, окончательно поняв ту причину, по которой Доктор с остальными не смогли к ним присоединиться, решил подвести неутешительные итоги:

– Итак, нас было тридцать три человека; из них двое остались в лагере на охране; здесь нас осталось шестнадцать, в принципе, довольно внушительная боеспособная сила, с помощью которой можно довести до конца наше дело – если, конечно, действовать с мозгами и во всем меня слушаться; теперь давайте посчитаем потери…

Никто возражать не стал, поэтому атаман спокойно продолжил:

– Сначала мой брат, – назвать имя покойного он не решился, – затем двое в месте, где она «чинила» раненную мной ногу; следующий – Леха, по прозвищу Погремуха, которому снесло леской полчерепа; потом двое в лесу, оставленных на часах; четверых она «сняла» меткими выстрелами – прямо по ходу нашего к ней продвижения; дальше три любителя золота и разглядывания специально приготовленных им растяжек также стали жертвами этой безумной «сучки» и присоединившегося к ней давнего друга, ко всему тому же обладающего, по всей видимости, еще и специальной боевой подготовкой, что лично у меня уже не вызывает никаких, даже маломальских, сомнений; ну, а закончу я безвременно ушедшими и застигнутыми врасплох Доктором и троими нашими ранеными товарищами – словом, общая численность погибших, таким образом, равняется пятнадцати человекам, или на одного меньше, чем нас осталось… это наводит на серьезные размышления – не так ли, друзья?

На этот раз все стали утвердительно кивать понурыми головами, некоторые даже согласились с «докладом» своего атамана, обозначив это подтверждением голосом:

– Да, действительно, нужно это дело обмозговать.

– Что ты предлагаешь? – выражая желание остальных, спросила не менее любопытная Грета, задав этот вопрос машинально – он словно сам «слетел» с ее языка.