Напросились: Она идет убивать

К этому моменту собрались и все остальные члены его немногочисленной уже банды; они стали свидетелями безжалостного поступка своего предводителя и сделались еще намного угрюмее. Атаман между тем, не придав никакого значения тому, что он только что сделал (как нетрудно понять, всегда считая все свои действия самыми правильными), обратился к собравшимся:

– Итак, нас осталось четырнадцать! Тех двоих, что на базе, я не считаю, так как их уже можно считать убитыми.

– Почему? – единственно, изо всех присутствующих, посмел поинтересоваться Петрович.

– Да все потому, – злобно отвечал Виктор Павлович, утирая неприятный и липкий пот, от ярости выступивший на его лбу крупными, блестящими каплями, – что наши потенциальные жертвы, оказавшиеся, как оказалось, невероятно живучими, направляются, как-то́ не покажется странным, но прямо туда… хотя – о чем я сейчас говорю? – у этой «сучки» уже входит в привычку вламываться в наше благоустроенное хозяйство, и именно потому этот факт у меня уже не вызывает сомнений. Конечно же, я пытался связаться со своими по рации, чтобы попробовать их предупредить, но расстояние слишком большое, и связь не проходит, так что, не сомневайтесь, их можно считать уже гниющими трупами.

– Может, все-таки они смогут…

Начал было говорить Петрович, но его тут же прервал грубым тоном Борисов:

– Можешь даже не думать – не смогут!

И, уже обращаясь ко всем остальным, непринужденно добавил:

– Все, прошу панихиду считать завершенной – выдвигаемся снова в дорогу, может, еще успеем и наших спасти! Хотя, – добавил он уже несколько тише, – что-то мне определенно подсказывает – у нас это вряд ли получится; но все равно поедем как можно быстрее.

Бандиты, только услышав «команду» своего грозного «главнокомандующего», сразу же вскочили на «квадроциклы» и, растянувшись в длинную цепь, на максимально возможной скорости выдвинулись к своему лагерю.

Однако, как они не спешили, отважные герои оказались возле стойбища раньше и, не доезжая до деревни двух сотен метров, предусмотрительно встали.

– Дальше пойдем пешим шагом, – многозначительно поведал спецназовец, – сначала сориентируемся на месте, а потом уже начнем действовать.

– Полностью с тобою согласна, – выразила таким образом свое мнение Вихрева.

Оставшиеся в деревне бандиты, скучавшие от безделья, наконец-таки услышали шум приближавшихся к лесному «стойбищу» «снегоболотоходов», но – что странно? – внезапно тарахтение движков прекратилось, а техника, не доезжая самую малость, остановилась в лесу. Двое молодых парней, они, в силу своего возраста, были непоседливы и нетерпеливы, поэтому непременно решили узнать, что же вдруг стало тому объективной причиной.

Первый отличался атлетическим телосложением, был девятнадцати лет от роду – совсем еще юноша; отсидев на «малолетке» и, как принято говорить, «откинувшись с зоны», он сразу попал под влияние нехорошей компании, где его и заприметил один из доверенных лиц атамана Борисова; он и порекомендовал юнца, как человека исполнительного, а главное, верного; как и остальные члены лесной «братии», он выделялся физической силой, однако, был недостаточно умственно развит; овальное лицо его хотя и выглядело моложавым, но не отличалось какой-либо особенной привлекательностью; курносый нос, в драках сдвинутый на правую сторону, впалые щеки, раскосые, узкие глаза и злобный, по-волчьи голодный, взгляд – все эти признаки говорили, что этот представитель человеческой расы, безжалостный и беспощадный, именно тот, кто и требуется Виктору Павловичу; среди своих он прославился именем Штырь.

Второй мало чем разнился от первого: такой же высокий, здоровенный детина, единственное, он был чуть постарше, и ему исполнилось уже двадцать два года; лицо его было круглым и, как и все остальное тело, выдавало первые признаки только что начинавшейся полноты (явно, что этот молодец не ограничивал себя в каком-то питании и очень любил много и вкусно покушать); физиономия, по сравнению с его другим товарищем, оказалась немного приятней, где серые круглые глаза, прямой ровный нос, пухлые щечки и аккуратный полукруглый, выдающийся вперед подбородок выгодно отличали его от Штыря, хотя глупое лицевое выражение, сочетавшее в себе постоянно ходящие желваки и «горящий» яростью взгляд, также подчеркивало небольшую умственную способность и хищную звериную сущность; бандитское имя Бутер дано было этому человеку в честь любимого им колбасного бутерброда, и, как и все остальные члены сообщества, он успел, по его словам, «отмотать «внушительный» срок на зоне».

Вот таких ответственных и, впрочем, вполне надежных преступников оставлял атаман в поселении, когда преследовал цель охраны их общей деревни. До настоящего времени они исправно несли свою необременительную «службу», не допуская никаких происшествий и всецело готовясь к встрече своих чересчур «заохотившихся» соратников.

Глава XII. Назад в деревню