Напросились: Она идет убивать

Почему засасыванию подвергаются только живые объекты? Всё потому, что они находятся в постоянном движении. А что тогда будет, если замереть и не двигаться? Прекратится ли погружение? Увы, но это лишь немного замедлит процесс, ведь живое тело двигается всегда, поскольку оно продолжает дышать; неживые же объекты не теряют своей неподвижности, поэтому полностью никогда и не погружаются. Почему же движение тела ускоряет неизбежное потопление? Любое движение – это приложение силы, увеличивающей силу давления на опору, и обусловлено оно весом объекта и силой тяжести; резкие шевеления – причина образования под телом областей пониженного давления; эти самые участки приведут к увеличению атмосферного давления на живой объект, что еще только больше затянет его в самую, что называется, глубину бездонной грязной пучины.

Наверное, именно поэтому физическое определение слову «засасывание болота» выглядит так: трясина старается перевести попавший в неё живой объект на уровень ниже нормального погружения, при котором сила Архимеда становится меньше тела, где процесс «затягивания» необратим, а утонувшее тело даже после прекращения жизнедеятельности никогда впоследствии не всплывёт.

Вот в такую «чарусу» (окно, покрытое тонким травянистым ковром) и довелось попасть достаточно опытному, в том числе и боевому, разведчику; не сразу сообразив, что же в действительности произошло, он все-таки сделал несколько резких взмахов в сторону более твердой поверхности, но лишь ускорил свое утопление; незадачливого путника неожиданно быстро стало увлекать вниз, словно бы какая-то неведомая сила тянула его оттуда, прочно схватившись в этом случае за ноги; сопротивляться ей не было никакой разумной возможности – «трясуха» отлично «знала свое топкое дело».

Видимо осознав, что случило непоправимое, Иван замер, но это нисколько ему не помогало: туловище спецназовца стремительно погружалось. Именно в этот момент Вихрева и подбежала к этому ужасному месту, где над поверхностью оставалась лишь верхняя часть головы ее утопающего возлюбленного, а заодно и напарника по отчаянному сопротивлению. Увидев девушку, он поднял левую руку вверх, как бы таким образом пытаясь немного увеличить длину своего тела и дать подруге время на размышления.

Рядом не было ни одного деревца, за которое мог бы ухватиться безнадежно уходящий под воду спецназовец; в сложившейся ситуации можно было действовать только одним, единственным, причем проверенным, способом – и медлить было нельзя; сбросив с себя всю лишнюю амуницию, задрав верхнюю, более теплую, часть одежды, Мария незамедлительно стала расстегивать брючный поддерживающий ремень. Первый раз за все последнее время ее охватило страшное паническое волнение: руки тряслись и «заплетались», спасительница-поневоле никак не могла скоординировать свои ставшие крайне неуклюжими действия. И вновь Судьба испытывала ее нервную систему на прочность, и опять она оказаться в ситуации, когда могла навсегда потерять своего любимого человека! «Надо взять себя в руки», – мысленно проговорила готовая расплакаться девушка и на мгновение замерла, предавшись размеренным дыхательным упражнениям, пытаясь таким способом вернуть себе выдержку.

Тем временем из водной глади торчала уже только рука почти совсем погрузившегося Ивана – кисть и предплечье. Закончив успокоительную гимнастику, в ходе которой Вихревой все-таки удалось расстегнуть ремень и извлечь его из поясных лямок, она сделала своеобразную удавку-петлю, продев кончик в железную пряжку; полученное устройство она попыталась накинуть на торчащую из воды верхнюю конечность Ивана и… промахнулась.

Между тем рука погружалась все ниже и ниже. Мысленно обматерив себя, отчаянная спасительница вновь посоветовала себе собраться и повторила попытку; на этот раз удавка обхватила приближающееся к водной глади запястье, зафиксировав в этом исключительно трудном и волнительном деле первый успех молодой и отважной девушки; теперь оставалось только тянуть.

Собрав в себе все свои, говоря по правде, не такие уж великие силы, проявляя нечеловеческую, можно даже сказать, абсолютную выдержку, Мария стала подтягивать к себе это самодельное спасательное «устройство»; было очень тяжело и неудобно, а Ковров уже достаточно долго находился в воде и успел уже набрать в легкие вонючей жидкости и лишился сознания; таким образом, туловище его было полностью обездвижено, что, с одной стороны, уменьшило процесс прямого засасывания, а с другой – вся процедура, направленная на извлечение из топи мужского тяжелого тела, легла лишь на «хрупкие» де́вичьи плечи.