Напросились: Она идет убивать

– Но не будет ли лучше, – не выдержала вдруг Грета, поражающая всех своей рассудительной мудростью; она прекрасно понимала, что ее избранника совершенно не заботят судьбы двух этих ребят, умственно отсталых и неспособных нормально мыслить, – устроить эту ловушку всем вместе?

– Нет, – резко оборвал ее атаман, сдвинув к переносице брови, – гораздо легче малое, нежели чем большое; другими словами, если мы останемся здесь все вместе, эта продуманная «чертовка» еще с того берега определит приготовленный для нее подвох, а подобного развития событий мы допустить никак не можем, так что здесь останутся только двое и, как только «тварь» приблизится к обгоревшему транспорту, либо убьют ее, либо захватят, хотя, если уж быть до конца честным, пусть лучше убьют и привезут мне одну лишь ее рыжую голову, – сказал он, невольно вздрогнув, и далее обратился уже к двум избранным им соратникам, придав своему голосу на этот раз более мягкие интонации: – Все ли вы правильно поняли, дорогие ребятки?

– Да, – отвечал более разумный Кирпич.

– Тогда, будьте любезны, – постарался главарь придать своему голосу как можно больше доброжелательных ноток, – повторите, пожалуйста, что – конкретно! – вы себе уяснили?

– Остаться здесь для организации внезапной засады, – продолжал отличаться в изложении мыслей необразованный, ну, и, как компенсация глупости, изрядно жестокий бандит, – свой же «квадрик» спрятать подальше отсюда, затем укрыться и не подавать о себе никакого виду, пока не появится интересующая нас цель. Когда она подойдет к обгорелой технике – убить и отрезать ей голову, которую после привезти в нашу деревню и представить там, как неоспоримое доказательство… вроде, так?

– Правильно, – согласился атаман, делая лицо, можно даже сказать, довольным, что выразилось в приподнятой кверху правой части верхней губы, – тогда действуйте, и как можно решительнее. Мы же, – обращаясь уже к остальным, – не будем терять больше времени и немедленно «двинем» обратной дорогой: мне эта езда по улусам уже изрядно «поднадоела» и, надеюсь, как и всем остальным, непременно хочется отдохнуть, а заодно и с пристрастием допросить вот это «чувырло», – указал он одновременно на обездвиженного надежными путами пленника.

Ивана посадили на один «снегоболотоход» вместе с Бутером, привязав его к транспортному средству таким образом, чтобы он во время движения неожиданно не свалился; ехал же он последним, с расчетом на тот случай, если вдруг «вражина» окажется настолько прыткой, что сможет сначала миновать расставленную для нее ловушку, затем их догнать, а впоследствии начнет еще и вести прицельный огонь – в общем, все эти защитные меры были организованны по тому убедительному мотиву, что они предусмотрительно надеялись использовать его в качестве живого щита и исключить эффект неожиданности нападения, произведенного с тылу.

Гаврила, верный указанию атамана, стал отгонять свой «квадроцикл» и отправился в путь вместе со всеми, Кирпич же в этот момент остался в месте, выбранном для засады. Это пространство лично обозначил им сам Борисов, предварительно внимательно изучивший прилегающую к ним местность; именно отсюда можно было охватить взглядом все, возможные, направления, с каких могла появиться ненавистная шлюха.

Проехав примерно с один километр, Виктор Павлович сделал отмашку, яснее-ясного говорившую, что тому, кто останется, дальше следовать совсем даже необязательно; бандит, на чьи плечи возлагалась столь ответственная задача, как внезапная, хитроумная западня, соответственно команде, сразу остановился и не замедлил заглушить свою «мототехнику». Немного постояв, чтобы проводить печальным взглядом удалявшихся в теплый стан «счастливых» соратников, Горилла в конце концов обернулся и, не торопясь, стал возвращаться к месту определенного им расположения, а заодно и своему давнему другу; ни он, ни его чуть менее чудаковатый товарищ еще не знали, что главарь слабо надеялся на ту вероятность, что они смогут активно противостоять отважной противнице, уже проявившей себя, как любительница нестандартного поведения.