Напутствие бессмертным

Допустим на минуту, что современная наука смогла узнать все, что хотела знать о жизни; что уже известно, каким образом неорганическая материя, вследствие обычной адаптации, породила материю органическую; что процесс преобразования природных сил в чувства, волю и мысли, равно как и все прочие вопросы, ясны и понятны теперь не только городскому студенту, но даже и сельскому школьнику.

Следовательно, я знаю теперь, каким образом те или иные мысли и чувства порождаются теми или иными движениями. И что же с того? Смогу ли я преднамеренно создавать и направлять такие движения, чтобы вызывать в своей голове необходимые мне мысли? К тому же вопрос о том, какие именно мысли и чувства следует вызывать в самом себе и в окружающих, до сих пор не только не решен, но даже и не поставлен на обсуждение.

А ведь это, по сути дела, и есть единственный фундаментальный вопрос и стержневая идея жизни.

Наука сфокусировала свое внимание лишь на некоторых проявлениях, сопутствующих жизни, и теперь, по ошибке[135] приняв часть за целое, называет эти проявления жизнью во всей ее совокупности…

Вопрос, неотделимый от идеи жизни, состоит не в том, откуда берется жизнь, а как необходимо прожить эту жизнь; только начав с этого вопроса, можно надеяться хоть сколько-нибудь приблизиться к решению проблемы существования.

Ответ на вопрос «Как нам следует жить?» представляется настолько очевидным, что люди считают его едва ли заслуживающим внимания.