Нарбоннский вепрь

Коней мы гнали что есть мочи. Башни Эльсинора уже чернели на горизонте. До крепости была еще долина; не раз на этом поле брани сходились наши воины с имперскими легионерами. Нас осталось немного: принц, я, бароны Хримнир, Скольд, Эльред и девять рыцарей. Их было много больше, с полсотни, причем легионеров — три десятка. Их бластеры почти не стреляли; видать, закончились заряды либо берегут, змееныши, для верного удара, надеются догнать, тогда и выстрелят. Они тоже скакунов не жалели. Наш шанс был в том, чтобы укрыться в Эльсиноре прежде, чем они догонят нас.

И вот уже ворота. Проклятие, они закрыты, и не желают открываться! Какие-то ослы со стен выспрашивают нас, кто мы такие и зачем нам нужно в замок. Как будто не видят сами, кто и зачем! Принца не признали, но я подозреваю, что признали и нарочно не открыли именно ему. Трусливые шакалы!

Погоня уже тоже тут, у замка. Они стреляют, легионеры и собаки герцога. Принц проворно уходит от выстрелов и нападает сам. В руках его меч и секира. Он атакует легионеров. Вот разряд из бластера взрывается на лезвии секиры, но принцу хоть бы что: он-то в перчатках! И в следующий миг рука легионера вместе с бластером летит под ноги вороному скакуну, а принц берется за следующего врага.

Я тоже не дремал. Драка — так драка! Как яростные вепри, мы кидались на легионеров и убивали их. Они же слабаки, уже устали от долгой скачки. Как же, долгой: всего-то шесть десятков герм от Нарбонны до Эльсинора!

Да будет вам известно, люди, мой господин уже в те годы был великий государь, не только воин. Он дрался с имперскими собаками, но при этом не забывал склонять людей отца присоединиться к нам. Не помню уж, какие там слова он говорил, что-то про свободу, отеческих богов… ну, в общем, ясно, что он мог сказать. И он добился своего: кое-кто из стражи герцога, гнавшейся за нами, принял сторону принца и вступил в бой с предателями и легионерами.

Но их было слишком много против нас, и оружие у них было посильнее нашего. Наших убили почти всех, кроме баронов Хримнира и Эльреда, меня и еще одного молодого рыцаря. Мы были ранены; так, мне разряд прожег плечо, и я сражался левою рукой. Один лишь принц до сих пор миновал вражеского удара; видать, и впрямь сам бог в него вселился и хранил от раны!

А их оставалось еще очень много против нас, десятка два было, не меньше. И тут ворота замка приоткрылись! Видать, в ослах проснулась совесть. Принц тотчас бросился в проем, а я — за принцем, и оба барона, и тот рыцарь… он въехал в Эльсинор с кинжалом, торчащим из груди, и тут же, в Эльсиноре, пал с коня. Хотел бы знать я имя нашего ублюдка, который рыцаря ударил в спину!

Как мы попали в замок, ворота тотчас затворились, и враги остались по ту сторону. Вы бы слышали, как бесновались эти шакалы! Ведь добыча прямо из когтей ушла, да что из когтей — из самих зубов!

А к принцу уже бежал рыцарь Пиндар, командир эльсинорской стражи. Мой господин спешился и по-мужски обнял его. Пиндара этого я плохо знал и не доверял ему. Но принцу виднее.

С той стороны слышался крик барона Фальдра. Предатель требовал выдать принца. Как же! Принц ответил фразой, которую я хорошо помню, но не рискую приводить, так как мой труд могут читать благовоспитанные дамы.

Фальдру и остальным изменникам пришлось ни с чем убраться, а мы остались в Эльсиноре…

Глава пятнадцатая, в которой принцу разъясняют суть послания его отца

148-й Год Кракена (1786), 22 апреля, Галлия, пещера Гнипахеллир

Варг ловко пробирался меж валунов. Главный вход в пещеру был завален, да и просто опасно было появляться у главного входа: люди отца и Софии Юстины наверняка устроили там засаду.

Немногие знали, как знал он, эту неприметную тропинку в Нарбоннском лесу. Она заканчивалась у скал. Мимо струился ручей Урд. Тут не было глубоко, за исключением омута, где, по слухам, обитала дочь страшного морского змея Йормунганда, само собой, тоже чудовище.

На самом же деле никакой дочери морского змея в омуте ручья Урд не водилось, зато посредством этого омута можно было попасть в подземную реку Гьелль, которая, в свою очередь, протекала через пещеру Гнипахеллир. В детстве и юности Варг с Ромуальдом часто пользовались подводным лазом, часто бывали в знаменитой пещере, лелея надежду встретить настоящее чудовище, — встретить и победить!

Настоящих чудовищ, подобных псу Гарму или дракону Нидхоггу, они ни разу не встречали, хотя, признаться честно, пещера Гнипахеллир действительно была весьма несимпатичным местом. Никто не знал ее истинные размеры; пещера растянулась на десятки, если не на сотни, герм под Нарбоннской, Лугдунской и Аквитанской Галлией. Поговаривали даже, что в далекой Арморике над Кантабрийским морем есть дыра, в которую и вытекает из пещеры река Гьелль; однако Варг и Ромуальд не верили сказкам о дыре, ибо известно, что Гьелль заканчивает путь свой в загробном мире, в царстве Хель. Во всяком случае, даже они не спорили: пещера велика, ужасно велика, и место это для кого угодно, но не для людей.