Наречённая дорханца (СИ)

— У вас и без меня много дел. И я бы не хотела отвлекать ваших людей от их занятий, какими бы они не были, — уже тихо добавила. — Я могла бы попросить кого-нибудь из местной стражи сопровождать меня.

— То есть их ты не боишься отвлекать от дел?

Я поджала губы от досады. Ишь какой умный. Если все дорханцы такие сообразительные, то понятно, почему их считали лучшими воинами.

— Боюсь, но я их хотя бы знаю, — попыталась оправдаться я.

Мaрин, который хранил молчание, с интересом наблюдал за нашей перепалкой.

— Вот как?

— Именно, — кивнула я и перевела взгляд на господина, надеясь, что он меня поддержит. Но тот не оправдал моих ожиданий.

— Я думаю, тебе стоит принять предложение Дариана. Всё же никто кроме него лучше тебя не защитит.

Я открыла рот, чтобы опровергнуть его слова, но Мaрин жестом приказал мне замолчать.

— Что ж, решено, сопровождай её, Дариан. Но помни, что ты должен вернуть её в целости и сохранности. Считай, что ты сопровождаешь меня.

— Будет исполнено, мой господин, — поклонился Мaрину дорханец, и мне пришлось последовать его примеру.

А потом Мaрин начал нас выгонять и нам ничего не оставалось, как подчиниться.

— Когда выдвигаемся, маленькая Сури? — спросил меня Дариан, как только мы оказались в коридоре.

Я тяжело выдохнула, призывая всё своё спокойствие, которое у меня осталось. Мне нужно было ему ответить, но при этом не накричать на него. Во-первых, я не имела на это право. Во-вторых, не хотела позорить его пред его людьми. И в-третьих, не хотела его злить. Хотя насчёт последнего я преувеличила. Позлить я его хотела. Хотела, чтобы он побыл в моей шкуре.

— Чем быстрее, тем лучше, — спокойным голосом ответила я, что даже сама удивилась.

— Тогда бегом к себе, маленькая Сури, собирайся.

— Я сама знаю, что мне делать. Спасибо, — ответила я и поспешила к себе под громких хохот мужчин.

Давно я не сидела так долго в седле. В последний раз это было, когда я навещала своих родных. Тогда дорога тоже была неблизкой. Но тогда меня не пытался разговорить раздражающий дорханец. Его даже не остановило то, что я сильней натянула на лицо капюшон.

— Так что же ты собираешься приобрести в порту, маленькая Сури?

— Это неважно, — устало ответила.

— Как же так?

Уве, который ехал впереди нас, обернулся. Похоже, ему тоже было любопытно узнать, зачем мы отправились в порт. Эти дорханцы были любопытны. И чтобы проверить свои подозрения, я оглянулась назад на двух всадников, что замыкали нашу колонну. Эти тоже навострили уши.

— Любопытство не порок, — пробормотала я себе под нос, сдаваясь. — Юлия искусно играет на флейте. Как я слышала. У меня был приказ от господина обеспечить её всем, вот я и занимаюсь этим.

— Но почему порт, госпожа Сури? — полюбопытствовал Уве.

— Там есть одна старинная музыкальная лавка. Удивительно, но инструменты из этой лавки звучат иначе, чем другие.

— Как это? — донёсся до меня вопрос из-за спины.

— Я не знаю, — пожала я плечами, — но это правда.

— У тебя был какой-то инструмент из этой самой лавки? — спросил Дариан, улыбаясь мне.

Я глянула на него и тут же отвернулась, стараясь сосредоточиться на дороге.

— Так что, маленькая Сури, я прав?

— Не у меня, — улыбнулась я, вспомнив, как Давид играл на флейте, когда мы были детьми, — у моего старшего брата.

— Он играл?

— Да, и тоже на флейте.

— Это не сильно-то помогает мужчине в жизни, — отозвался Уве. — Главное, чтобы мужчина мог держать меч для защиты.

Я не ответила. Ни согласилась, ни опровергла, потому что мне неожиданно захотелось расплакаться. Это не осталось незамеченным мужчинами.

— Что с тобой, маленькая Сури?

— Я тебя расстроил, госпожа?

Вопросы посыпались на меня, и я видела, что они заволновались, но лишь покачала головой.

— Нет, всё хорошо.

— Тогда, почему ты плачешь?

Я непонимающе посмотрела на Дариана, и он провёл пальцем по моей щеке, а после показал, что он мокрый.

— Ох, — только и смогла я выдать.

Какой позор. Я расплакалась и даже не заметила. И расплакалась перед кем? Перед ним. Позор на мою голову.

Я вытерла лицо рукавом и тихо извинилась, но, похоже, Дариан не собирался от меня отставать.

— Так почему?

— Потому что я вспомнила брата, — призналась я.

— И?

— Его больше нет с нами. Его забрали боги.

— Сколько ему было?

— Одиннадцать. На нашу деревню напали. Мужчины сражались. Был хаос. В наш дом ворвались враги. Отца не было, он был на поле боя, и Давиду пришлось сражаться. Он так и не подпустил их к люку в подвал, где мы сидели. Он погиб, защищая нас. Он был храбрым мальчиком.

— Он был храбрым мужчиной, который выполнял свой долг, — сжав мою руку, сказал Дариан.

Его слова о моём брате, заставили меня улыбнуться.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я его.

— Просто помни об этом.

Я кивнула, и мы продолжили путь. Остаток пути Дариан больше меня не донимал разговорами.

Было чудесно оказаться в порту. Солёный ветер теребил волосы и одежду. Чайки кричали очень громко. Было приятно находиться здесь после пустыне. Мы словно оказались в раю.

— Ты говорила об этой лавке, госпожа? — спросил Уве, когда мы остановились.

Я посмотрела туда, куда он указывал и кивнула.