Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок (СИ)

— Однако если мы намерены вернуться в Фартерский домен… раньше ли, позже, неважно… то нам потребуется где-то остановиться. Хорошо бы не под мостом. И лучше остановиться в Ридже, а не в приграничном городке в Осколли. В столице ты сможешь встретиться с одной из адар, входящих в собрание, и поднять вопрос о легализации твоей деятельности и признании тебя независимой от рода Феодоры. Можно податься и в Дорон, но его я не знаю, и связей у меня там нет.

Я вздохнула.

Всё это мы уже обсуждали и правоту Люсьена я признавала. И сейчас зерно истины в его словах было… просто до жути не хотелось и недели проводить бок о бок с Исабель. Подозреваю, терпения её надолго не хватит.

Моего, скорее всего, тоже.

— Ладно, — смирилась я. — В любом случае надо ещё Филиппа спросить, что он себе об этом думает. В конце концов, родители его…

* * *

— Вы совсем обезумели?

— Забавно, — усмехнулся Люсьен. — Варя мне то же самое сказала.

— А-а, так это не ваша совместная идея, а твоя? Следовало догадаться.

Устроив матушку со всеми удобствами в единственной гостинице Ливента, Филипп вернулся в «Волка», и мы организовали совещание прямо на кухне, возле пышущей жаром плиты. Анна вышла в зал, и никто не мешал обсуждать злободневную тему — и заодно помешивать содержимое казана, стоящего на раскалённой конфорке.

— Куда бы мы ни направились, там надо будет зацепиться, хотя бы временно. Денег нет, и сию минуту они ни у кого из нас не появятся. Разве что вернёмся в Ридж, и ты начнёшь одежду свою распродавать. Не знаю, правда, много ли можно выручить за ношенные шёлковые сорочки и вышитые чулки?

Легализоваться необязательно. При желании. Люсьен рассказывал, что возможен вариант с полным уходом меня как адары в глубокое подполье с последующими перемещениями нелегалов — за кругленькую сумму, разумеется. Или по примеру Феодоры в дальние домены податься. Филипп даже спросил как-то раз, не хочу ли я вернуться на историческую родину. Пришлось ответить, что не хочу, вот никак и никогда, и никто меня в том неведомом дальнем домене не ждёт.

А что было сказать? Что на мою настоящую родину не телепортируешься при всём желании?

На последней фразе Люсьена Филипп отвернулся к казану. Забрал у меня лопатку и принялся сам мешать морковь с луком.

— Обстряпаем всё в лучшем виде, тогда и будем решать, — добавил Люсьен.

— Думаешь, в доме моих родителей будешь на шёлковых простынях спать и с золотой тарелки есть?

— Шелка с тарелками меня не волнуют.

— Ты плохо знаешь моего отца. Мама уверяет, что предварительно побеседовала с ним и он согласился, но… меня он с распростёртыми объятиями не примет.

А тут ещё то ли жена, то ли госпожа со вторым мужем в довесок.

— Кто в Ридже не слыхал о судье Катрино? — парировал Люсьен.

— О судье. А о нём как о человеке наслышан?

— Мне хватило того, что я слышал о нём как о судье.

Вкупе с обрывочными, нечастыми упоминаниями Филиппа о своём отце картинка складывалась не шибко оптимистичная.

— Варвара, — на кухню заглянула Анна, — там приехал к тебе…

Сегодня что, день открытых дверей? Или визитов?

— Кто теперь? — уточнила я устало.

— Так не знаю, — смутилась Анна. — Мужчина в летах, но вида важного и одет богато… только не по-нашенски немного.

Удивлённо-настороженные взоры сочетаемых скрестились на мне. А мне-то откуда знать, что там может быть за визитёр важного вида?

Я вышла вслед за хозяйкой в зал.

Посетителей в «Волке» не прибавилось — изрядной клиентурой трактир Бёрнов не отличался и еле концы с концами сводил. За всё время, что мы тут жили, оставшуюся комнату не сдавали ни разу, а зал не видел полной посадки даже по вечерам, когда в трактир подтягивались желающие сытно и вкусно поужинать, но не заморачиваться готовкой.

Высокий седовласый мужчина в чёрном плаще стоял перед окном, изучая пустынную улицу. На звуки шагов обернулся, и я с лёгким опозданием узнала в нём отца Феодоры.

Так сложилось, что я успела хоть немного, но пообщаться со всеми родственниками Феодоры… кроме её папы. Дугана Долстена я видела ровно один раз, по прибытии в дом Фединой семьи, и то мельком, со стороны. За краткосрочное моё нахождение в его стенах мне не довелось ни пересечься с её отцом, ни переброситься с ним и парой пустых словечек. Знала я о нём лишь, что родом он из Перта, был вторым сочетаемым покойной матери Феодоры и единственного своего ребёнка любил.

Мужчина окинул меня быстрым цепким взглядом, не хуже Исабель считывая мельчайшие изменения в той, кто недавно была его дочерью.

— Добрый день… — он явно собирался назвать меня Феодора, но вовремя перехватил готовое сорваться имя. — Варвара, верно?

А ему кто рассказал?

— Алишан поведала мне всё, что было ей известно, — правильно оценил выражение моего лица Дуган. — Надеюсь, она не утаила ничего… важного.

— Смотря что она вам рассказала.

— Думаю, большую часть наверняка. Алишан была… весьма категорична в некоторых моментах.

— Даже не сомневаюсь.

— И, к сожалению, не пожелала отвечать на главный мой вопрос, — синие глаза изучали меня пристально, пытливо, ища во мне ответ на тот самый вопрос.

Догадываюсь, к чему он клонит.

— Откуда вы родом?