Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу (СИ)

Филипп понимающе качнул головой, догадавшись, в чём дело, и с не меньшим подозрением посмотрел на нашего якобы нечаянного благодетеля.

— Не будете ли вы так любезны подсказать, не называла ли я имени первого своего спутника, с которым фотографировалась? — я максимально очаровательно улыбнулась сотруднику.

Тень удивления отразилась в его взгляде и исчезла, уступив место профессиональной доброжелательности и готовности исполнить любой каприз потенциального клиента.

— Мне вы его не называли. Но я слышал, как вы обращались к нему.

— Как?

— Вы называли его Костас.

— И чем этот мой Костя… Костас был так недоволен?

— Мне показалось, он не желал фотографироваться. Называл фотографию ересью и потворствованием нелепым северным придумкам…

Надо же, у них тут своя ересь есть.

— Вы настаивали, хотели, чтобы у вас остался портрет…

— Да, хотела. Спасибо большое за помощь, — поблагодарила я сотрудника и вышла.

Филипп и Ормонд за мной.

Машина притулилась у тротуара сразу за зафиром. На заднем пассажирском сидела Трина и с туристическим интересом разглядывала дома по обеим сторонам улицы.

— Значит, фото Феодора сделала в Перте… хотя я грешным делом решила, что в столице… оно как-то логичнее казалось. Столица большая, там всё есть, и затеряться проще.

— Твой… отец Феодоры родился и вырос в Перте, — негромко произнёс Ормонд.

— Какой сюрприз.

Вот вообще не удивлена. Удивляет лишь, что спонтанная телепортация перебросила нас с Филиппом в соседний Ливент, а не сразу в город, куда Феодора наведывалась не раз.

Может, действительно промахнулись?

Выходит, когда у меня с сетью случается незапланированный контакт, от меня требуется выдать точный адрес, чёткое представление, куда меня направлять. Но поскольку конкретики от недоадары не дождёшься, сеть попросту перекидывает меня и того несчастного, которому не повезло оказаться рядом, по последним часто посещаемым Феодорой местам.

Сначала перепутье и Ярен.

Теперь малая родина Феодориного отца.

В первом месте она устроила схрон.

Во втором за каким-то лешим потащила «Уикхема»… чёрт, отвыкнуть бы называть его именем книжного персонажа… Костаса фоткаться. Наверное, очень хотелось сделать селфи с возлюбленным, а смартфона с хорошей камерой под рукой не нашлось. Костя увековечивать своё брутальное чело на доисторической селке не шибко стремился, но, в конце концов, уступил любви всей жизни.

Ну, или одолжение сделал, если судить по открытой демонстрации недовольства.

— Мой паб находится неподалёку. Если желаете поговорить в тихом, спокойном месте, можно отправиться туда и там всё обсудить, — внёс конструктивное предложение Ормонд.

Мы с Филиппом настороженно переглянулись.

И согласились.

Раз уж я взялась выяснять подробности жизни Феодоры перед её побегом, то надо пользоваться любыми источниками информации. Особенно когда оные информаторы сами идут на контакт.

* * *

— Семья Дугана Долстена и сам он некогда жили тут по соседству. Собственно, он-то и выступил косвенной причиной нашего с адарой знакомства — она искала дом его семьи и зашла в паб спросить, где он находится и известно ли мне что о живших в нём людях.

Паб назывался «Дубовая корона» и выглядел ровно так, как в моём представлении должно выглядеть заведение, попадающее под это определение. Небольшой зал, чистый, тихий по раннему для питейных заведений часу. Высокие окна, выходящие на пересечение двух улиц, барная стойка, несколько столов. На стенах металлические венцы, изображающие собственно дубовые короны, и пучки сухоцветов, под потолком висели два деревянных колеса в стиле старинных свечных люстр, но с нормальными лампами. Освещение, как я подозревала, было почти повсеместно электрическим, по крайней мере, в более-менее крупных городах. Правда, в моей голове по-прежнему с трудом укладывалось, как возможно изобрести электричество — да и всё сопутствующее появлению тех же автомобилей, — однако при том задержаться или даже остановиться в развитии других отраслей. Как, ну вот как могут в одном домене на машинах ездить, а в другом на шпагах драться? В моём мире это порядка двух-трёх веков разницы, а здесь совмещают всё, сразу и в одном временном периоде.

Ещё фотографию именуют ересью и потворствованием нелепым северным придумкам.

— Она была одна?

— Да.

И где только Костю своего ненаглядного потеряла? Или Феодора не всегда ходила с ним под ручку, как Шерочка с Машерочкой?

— Озейна Долстена лично я не знал — я переехал в Перт уже после его избрания сочетаемым адары Зарины. В тот день я был здесь, в зале. Она подошла, спросила… слово за слово, и мы незаметно разговорились… я предложил выпить. Мы выпили.

Какие новые грани Феодоры открываются!

— Впоследствии она заходила ещё несколько раз…

— Зачем? — сухо полюбопытствовал Филипп.

— Расспросить о городе, о домене. Я рассказал ей о фотографическом салоне и сопровождал её, когда она вернулась за готовым портретом.