Нареченная призрака

– Это… моя другая бабушка… вернее прабабушка… Ну в общем… – она быстро отвернулась, – здесь всё равно ничего нет и у меня же нет денег или возможности что-либо приобрести…

Призрак какое-то время смотрел на неё, он действительно не особенно хотел вспоминать о её семье, но она уже и так была достаточным напоминанием, так что она зря боялась его гнева.

– Ты не привязана к этому месту… – наконец сказал он. – Ты можешь пойти на ярмарку, чтобы купить то, что тебе нужно… Правда к твоей деревне тебе ходить не стоит, – добавил он, – Ты бы могла купить и еды или трав, которых тебе не хватает…

– Но тогда бы мне пришлось покупать множество вещей… – покачала головой Снежана, – особенно если покупать еду… а ближайший город, кроме того, куда мои родители ездят на ежегодную ярмарку, находится отсюда не менее чем в неделе пути отсюда, на другой стороне горной гряды… Я наверно и не дойду, нагруженная, а потом всё очень быстро закончится, поскольку не принадлежит таверне… – она нерешительно посмотрела на эльфа. – Или…?

Теймхнин задумчиво покачал головой.

– Не обязательно, – сказал он и мельком взглянул в сторону таверны. – Проклятие на таверне заколдовало её… Тебе не придётся покупать много, лишь понемногу всего, что тебе необходимо… затем тебе надо будет положить вновь купленное в погреб и так же как и то, что уже находится там – оно никогда не закончится… Правда, – он снова посмотрел на неё, – тебе нужно будет это сделать в ночь летнего солнцестояния…

– Летнего солнцестояния? – повторила Снежана, – но… разве тогда нет шабаша? В деревне говорили…

– Нет, – эльф не дал ей договорить, он знал об искажённых суевериях людей. – Ночь слишком коротка и может статься, что Ховала гуляет по миру… Никто из чудовищ не станет рисковать выходить этой ночью – они сгорят в свете его двенадцати очей, если вдруг встретят его… Нет, – он обвёл взглядом склоны гор, – Шабаши проходят только три раза в год – во время обоих равноденствий и во время зимнего солнцестояния… хотя, – он снова задумчиво посмотрел на девушку, – Тебе наверно не стоит присутствовать на зимнем шабаше…

– По-моему мне вообще не стоит на них присутствовать… – проворчала девушка и призрак не смог сдержать смешок. – А чем же отличается зимнее солнцестояние?

Эльф слегка удивлённо посмотрел на неё – он думал это общеизвестно даже людям.

– Новая нежить поднимается во время зимнего солнцестояния… Из тех, кто умер в тот год и были либо прокляты или просто имели злую душу… Так происходило даже до Великого Разлома, когда вновь восставшая нежить, появляется на шабаше горного короля… Часто они не понимают, что случилось, и переполнены ненавистью и злобой из-за их нежизни… Так что как раз в это время там особенно опасно появляться, поскольку ты живой…

– Челове-е-ек. – вдруг протянула Снежана, подражая манере Рагнеды и Теймхнин с лёгким весельем посмотрел на неё: пока она в состоянии шутить, может у них всё таки остаётся надежда.

– Вот именно. – продолжил он, – ты станешь главной целью для всех голодных и взбешённых…

Какое-то время они сидели молча, думая каждый о своём.

– А откуда ты знаешь про погреб и про… то когда… про ночь летнего солнцестояния? – наконец спросила девушка.

Призрак слегка нахмурился, поняв о чём она.

– Наблюдая за твоими предками… – нехотя ответил он, вспоминая все те ночи, когда он с радостью уничтожил бы их, изуродовал бы их тела, но не мог… не мог… поскольку они «не знали смерти» пока он не встретит свою наречённую. – Мы заметили, что они не спускаются в долину за припасами так часто, как раньше… Кроме того не представлялось возможным, чтобы это их дочь или внучки обеспечивали их продуктами – они приходили только, чтобы привести тех девушек… – эльф замолчал, а Снежана поёжилась из-за этого напоминания. – В конце концов мы поняли, что они уходят в город с таким расчётом, чтобы вернуться в таверну к ночи летнего солнцестояния и успеть до рассвета заложить свои покупки в погреб.

– Вы столько наблюдали за ними, и ты ни разу не смог поймать их дочь? – спросила Снежана после минутного размышления и тут же пожалела об этом, почувствовав внезапный порыв ледяного ветра от призрака.

Теймхнин смотрел на неё неприятным взглядом, казалось, целую вечность. Затем отвёл взгляд и уставился вдаль. Девушке почудилось, что день неуловимо помрачнел, как будто кто-то накинул на него газовую шаль. Она внутренне выругала себя за то, что невольно нарушила хрупкий баланс между его ненавистью и жаждой возмездия с одной стороны, и его тоски по спасению и тенью сочувствия к ней. Ей стоит быть более осторожной. Если не ради него, то ради себя самой – кто знает, что ожидает её, если она вызовет ярость мстительного духа. Может статься, что это для неё не станет избавлением от мучений, а лишь началом.