Наречённая (СИ)

— Дело не в опыте, — отозвался я, расстёгивая рубашку. — Дело в обстоятельствах. Я рад, что могу оказаться полезным, но,… признаться, испытываю неловкость. Ты… — я запнулся, понимая, что не могу открыто говорить о своих чувствах. Страшно. Опасно. Между нами нет даже хлипкого моста, по которому можно пойти навстречу друг другу. Пока только пугающая пропасть и два колышка на краю.

Осторожно стянул рубашку, почти не глядя, испытывая при этом самые непонятные в моей жизни ощущения. Мелкие мурашки покрыли кожу, мелко пощипывая, странно, что мои щеки не начали пылать, как у невинной барышни.

Отжал полотенце и приступил к обтиранию, начав с лица и шеи.

— Я рад, что ты осталась жива…

Хейли открыла глаза.

— Не удивительно. Ты избежал многих проблем.

Стиснул зубы и подхватил тонкую кисть лунной.

— Проблемы меня не пугают. Я рад, потому что никогда не желал причинить тебе вред. Прости меня… — собственные плавные движения отвлекали от дурных мыслей. Сначала я был чересчур осторожен, опасаясь сделать Хейли неприятно, за разговором, уверенности прибавилось. — Знаю, этого недостаточно. Просто хочу, чтобы ты знала: я раскаиваюсь и считаю себя дико виноватым. Скажи, как я могу хоть немного исправить ситуацию, и я сделаю всё!

— Ты уже сделал, — произнесла лунная, глядя в сторону. — Изменил моё мировоззрение, назовём это так. Я могла отказаться от поездки, ты предлагал, но я сама, сознательно, зная, что боюсь высоты, села верхом, чтобы в очередной раз всем и каждому доказать, какая Хейли Блик блистательная! — она закусила губу с досады, а по щекам потекли первые крупные слёзы, которых я никогда не видел. Казалось, лунная вообще не умеет плакать. — У тебя были все основания меня ненавидеть. Можно долго рассуждать о том, что меня «зомбировали» с детства, но я сама никогда не была против. Никогда! Я не предприняла не единой попытки воспротивиться обстоятельствам, которые не нравятся. Понимаешь? Я тряпка, Кайрат! Самая настоящая тряпка! Всю жизнь мной управляли и помыкали без каких либо усилий. Представляешь, как мерзко это осознавать сейчас? Я могла всё давно изменить. И с тобой могла иначе себя вести, но я предпочитала ничего не замечать. Абстрагировалась. Сама же придумывала оправдания окружающим и тому, почему меня могут все использовать!

Я не выдержал. Сердце и так разрывалась на куски, а речь Хейли всё больше превращалась в истерику.

Откинул одеяло и заключил девушку в объятья, устроив её голову у себя на груди.

— Тише, Медузка, тише… — ласково заговорил, перебирая длинные волосы. Лунная продолжала всхлипывать, орошая меня слезами. — Всё будет хорошо, вот увидишь. И никакая ты не тряпка. Столько вынесла, сколького добилась. Ты настоящая умничка, Хейли Блик. Я всегда восхищался твоим терпением и целеустремлённостью…

— Ты восхищался? — хрипло отозвалась она, чуть приподняв покрасневшее заплаканное лицо.

Поцеловал лунную в висок: осторожно, нежно, почти невесомо и кивнул.

— Безумно. Ты всегда ходила с книгами в обнимку и даже не представляешь, как сексуально выглядела! — ну вот, признался.

Наши взгляды встретились: её подозрительный, стеклянный из-за болезни и мой, даже не представляю какой. Я абсолютно не умею себя контролировать рядом с лунной и есть множество тому доказательств, не только случай на крыше…

Хейли облизала пересохшие губы, а я не выдержал напряжения. Может, неправильно и момент неподходящий, но у меня было оправдание. Терапия.

Осторожно коснулся сухих, холодных губ, чуть не застонав от удовольствия. Жаркая лавина желания тут же накрыла с головой. Пришлось себя сдерживать, чтобы не наброситься на больную девушку, которая к тому же вряд ли испытывает те же эмоции.

У лунной нет выбора, ей пришлось ответить на поцелуй. Ради себя самой, ради быстрого выздоровления, но никак не потому, что ей хочется…

Именно это обстоятельство сдерживает лучше любого поводка. Я хочу, чтобы Медуза сама меня желала. Чтобы просила, умоляла взглядом, сгорала от нетерпения, чтобы тянулась ко мне…

Положив руку на затылок, я немного углубил поцелуй, стараясь максимально раскрыть «потоки дара». Не знаю, как это работает, но вскоре почувствовал искрящееся тепло между нами. Хороший знак.

Целовать лунную всё равно невероятно приятно, несмотря на все обстоятельства. Я просто тонул в этих непередаваемых ощущениях. Она отвечала робко, неуверенно, немного подрагивая от слабости, но дыхание сбилось у обоих…

Усилием воли отстранился и упёрся лбом в лоб Хейли, не убирая рук. Глаза открывать страшно. Боюсь представить, что она там увидит.

— Кайрат… — тихо позвала лунная. Я вздрогнул и отстранился. — В сон клонит, — она зевнула и опустила подушки. Бледные губы припухли и порозовели: девушка прятала взгляд, стараясь на меня не смотреть.

Я помог ей устроиться и как следует накрыл одеялом.

— Потом скажешь, стало ли тебе лучше. Надо убедиться, что «терапия» работает…

Хейли кивнула.

— Мне уже лучше. Чувствую, энергия восполняется: у тебя очень мощный… дар.

Искренне улыбнулся и простился, стараясь быть ненавязчивым. Пусть привыкает. Ко мне привыкает…