Нареченные кровью

Тысяча иголок проткнуло горло Каяры изнутри в этот момент. Эта боль разошлась по всему телу дрожью. Резкий, едва слышимый, щелчок выпустил ее клыки наружу. Она вновь посмотрела на свое отражение в зеркале. Если бы человек увидел ее сейчас, то он не нашел бы в ней ничего общего с прекрасными ликами древних богов. Белки ее глаз скрылись во мраке, и в них, словно паутиной разрослись кровавые нити. Сосуды на ее лице проступили черными полосами. Из-за чувственных губ проступали восемь клыков. Те, что были ближе к передним зубам, были длиннее, люди называют их боковые резцы. А сами клыки были короче. Такие клыки были характерны для вальмириев, они позволяли им в считанные секунды осушить свою жертву. Вампирам же с их четырьмя орудиями приходилось тратить в три раза больше времени на это. Да и размер клыков вампиров и вальмириев существенно отличался.

Она перевела взгляд со своего отражения в зеркале на Ярослава, который не испытывал перед ее истинным лицом никакого страха. Напротив, он был охвачен вожделением и предвкушением предстоящего момента. Все его естество молило – быстрее! Да, тот, у кого вальмирий пьет кровь, познает невероятное наслаждение: страсть, удовольствие, радость, приправленные легкой долей боли. Хотя у этой медали была и обратная сторона, если вальмирий нападал на врага в пылу битвы, пропитанный гневом, желанием убивать, то жертва познавала отнюдь не радостные чувства, а неимоверную, невыносимую боль, своего рода агонию, не знающую себе равных.

– Каяра, – еле слышно взмолился Ярослав, не в силах больше ждать своего часа.

Девушка провела рукой по шее своего друга, его кожа отозвалась приятной дрожью от ее прикосновения. И вот еще один укол дюжиной игл сменился резью. Казалось, будто все ее горло теперь уже полосуют кинжалы, разрывая его как лист бумаги на тысячи частей. Она придвинулась ближе, охватывая одной рукой его плечо, а другой слегка отклоняя голову в бок. Она взглянула в его молящие глаза и в следующую долю секунды вонзила восемь клыков в шею оборотня. Он издал глухой истошный звук, его дыхание участилось, стало прерывистым. Он закрыл глаза, полностью поддавшись ее власти. Его руки судорожно сжали куртку Каяры. Она чувствовала, как все его тело дрожало, но не разделяла его ощущений.

Для нее кровь Ярослава не была столь желанна, как кровь чистокровных, а уж тем более, как кровь коргов. Он был способом приглушить жажду, но никак не утолить ее. Да, его кровь была теплой, приятной, она обволакивала изрезанное жаждой горло и успокаивала эту ноющую боль. Она не дурно пахла, да и на вкус не вызывала отвращения. Но и не была тем, что Каяра могла бы желать. Она пила медленно, чтобы не осушить своего друга раньше, чем успокоиться эта резь. Через минуту она отпрянула от него. Ей на силу удалось спрятать свои клыки, ведь тело не понимало, что трапеза окончена. Оно-то все еще было голодным, хотя уже и не настолько как раньше.

Она встала и подошла к окну, давая оборотню возможность прийти в себя. Он еще какое-то время сидел, не двигаясь и не открывая глаз. Он все еще испытывал послевкусие недавнего процесса.

– Это не правильно, – сказала девушка.

– Почему? – изумленно спросил оборотень. В его голосе даже читался страх, что вдруг она больше не примет его, не даст прикоснуться к этим чувствам вновь.

– Ты привязываешься все больше, я боюсь, что ты потом не сможешь оправиться, отпустить меня.

– А ты куда-то уходишь?

– Пока нет, но когда все закончиться… Ты же знал это с самого начала. Я просто боюсь, что когда придет время мне оставить тебя, ты не сможешь смириться и будешь искать меня, как сумасшедший. Что я стану для тебя навязчивой идеей, и это в итоге сведет тебя с ума.

– Не стану, – он встряхнул свою густую шевелюру и подошел к ней. Бывший генерал серьезно посмотрел в ее глаза, казалось, что он уже отошел от тех эмоций, что только что испытал. Но наследница Ринса знала, точнее чувствовала, что этот непоколебимый вид стоит ему сейчас не малых усилий. – Не делай из меня дурака. Ты думаешь, что я ничего не понимаю? Не осознаю пропасть между нами? Так мой ответ – нет! Ты не права! Думаешь, я заблуждаюсь и путаю реальность и свои желания? И тут тоже нет, Кая. Я все знаю, все понимаю и принимаю. Просто иногда, я позволяю себе мечтать. Это не так уж и плохо, попробуй. Но это не значит, что я собираюсь жить в этих фантазиях. Я прекрасно знаю, где граница между моими мечтами и явью.

– Пока…

– Нет, всегда. Знаешь, ты обвиняешь современное общество в том, что оно так сильно похоже на людей. А ведь древние боги не просто так ставили людей выше наших рас. Ведь у них было нечто, что стоит дороже этой силы, скорости, бесконечной жизни. Мы – грязно кровные получили особый дар за свои грехи, мы смогли прикоснуться к человеческому сердцу. Познать его тайны, его желания, его счастье и боль. И знаешь, все это прекрасно. А теперь многие из нас подсели на эти эмоции. И мы с бешеной жаждой, сравнимой лишь с твоей, желаем получить как можно больше. Ведь нет ничего ярче в этой жизни, чем эти чувства.