Наречия

— Мы здесь не подаем коктейлей, — ответил Энди. — И вы, милочка, это прекрасно знаете. Если хотите, принесу вам еще полграфина красного вина.

— Если хочу! — фыркнула Андреа. Она провела рукой по стойке, словно что-то пролила, молоко или мед. Майк наблюдал за ней, потому что мы живем в свободной стране. — Я хочу «Будь осторожен». Я хочу «Огненную чашу». Я хочу «Дельмонико» с виски. И поживее.

— Я подам вам, если вы согласны, еще полграфина красного или белого, как скажете, — терпеливо произнес Энди. — Коктейли в нашем заведении не подают. Еще не конец света.

— Когда говорят, что еще не конец света, — возразила Андреа, — тогда обычно и наступает этот самый конец.

— Конец света может быть только раз, — вставил свое мнение один из детективов, поднес ко рту бумажную салфетку и вытер губы, словно стирая с них фальшивую улыбку. — Я знаю! — воскликнул он. — Мы кое-что можем придумать! Как твое полное имя, Андреа? Тебе хочется что-нибудь сделать? Например, взглянуть на фотографию?

И обернулся к другому детективу, который уже вытаскивал из-за пазухи фотографию. Просто карточка, без конверта.

— Давай покажем ей, — сказал он и положил фото на липкий прилавок. Энди нахмурился, еще толком не разглядев, что там изображено.

Можно однажды влюбиться, а потом больше никогда. Особенно в такой день, как этот. Дождь, дождь, дождь. Впрочем, его даже не слышно из-за толстых стекол, и все равно на душе тоскливо. Дождь нужен, сказала бы учительница в школе, благодаря дождю растут деревья и цветы. Но ведь мы не деревья и не цветы. Вот почему многие школьные учительницы несчастны в личной жизни. Вот и учительница Майка тоже несчастна и страдает от одиночества. Муж от нее ушел и забрал с собой все красное вино и даже соль на том основании, что она тоже принадлежит ему. Нет, если вы однажды влюблялись, а потом — прощай любовь, то в вашей жизни после этого сплошной дождь. Конечно, может, «Молоко ангела» и скрасит немного его вкус. Да что мне вам рассказывать! Вы и сами все знаете. В общем, обыкновенное черно-белое фото, а на нем пожилая женщина, которая смотрела прямо в объектив. Как на документах. Энди поставил на прилавок полграфина красного вина.

— Эй, вы, собственно, кто такие? — поинтересовалась Андреа. — Кстати, Энди, я не откажусь от полграфина красного.

— Мы детективы, — ответили детективы. Майк оставил в покое музыкальный автомат — тут явно намечалось что-то поинтереснее — и посмотрел на снимок. Неужели убийца?

— Мне всегда казалось, вы не имеете права говорить: «Мы — детективы».

Она произнесла фразу «Мы — детективы» таким тоном, как если бы хотела сказать «Мне не доставляет особого счастья ублажать вас».

— Вы, наверное, имеете в виду шпионов, — ответил детектив.

— Я имею в виду, что мне пора отсюда сваливать, вот что я имею в виду, — возразила Андреа.

— Лучше останьтесь с нами, леди, — сказал детектив. — Мы ведь всего лишь показали вам фотокарточку. Прилетели сюда, в Сан-Фран, и зашли перекусить в кафе.

— Ненавижу, когда говорят Сан-Фран! — вспылила Андреа.

— Сейчас все так говорят, — заметил детектив. — Как в той песне: «Уж если дождь, то на весь день».

Андреа налила себе вина из графина в бокал, а потом, правда, с меньшим успехом, попыталась перелить обратно.

— Что она вам такого сделала?

— Это Глэдис, — произнес Энди, повернув голову так, чтобы картинка была видна ему не вверх ногами.

— Он говорит, это Глэдис, — повернулся детектив к своему напарнику. — Теперь она называет себя Глэдис.

Напарник вынул ручку и обернулся по сторонам. Обе их шляпы продолжали сидеть на картонной подставке, какие были в этом заведении в ходу. Детектив перевернул подставку и крупными буквами вывел: Г-Л-Э-Д-И-С.

— Ты идиот, — сказала Андреа хозяину заведения. — Идиот и последний гад.

Энди всплеснул руками. Майк покраснел до ушей и вновь обернулся к автомату.

— Она приходит сюда каждый день, — сказал Энди детективам и подлил им кофе.

— Благодарю вас, — произнес детектив, имея в виду кофе, и вновь повернулся к напарнику. — Он говорит, что она приходит сюда каждый день.

Второй детектив кивнул и вывел на подставке: «Приходит сюда каждый день».

— Зачем ты им сказал? — возмутилась Андреа. — Черт, мне в срочном порядке требуется выпить.

И она отхлебнула вина, затем еще и еще, пока не выпила все.

— Хочу «Гонконгского сапожника» или «Цыганскую розу». Или «Разорение матери», или «Сингапурскую рогатку». Или то, или другое, мне все равно.

— Мы здесь не подаем коктейлей, — в очередной раз напомнил Энди. — Это кафе. Я подумывал, не открыть ли мне бар, но это было давно.

— По-моему, в барах такое тоже больше не подают, а зря, — вставил свое слово один из детективов. — Времена меняются, причем не в лучшую сторону.

Покачиваясь, Андреа поднялась с табурета и пересела поближе к детективам. Она попыталась поднять со стойки фотокарточку, но та, как я вам уже говорил, прилипла намертво.

— Отродясь не видела этой женщины, — сказала она. — А ведь я прихожу сюда каждый день.

— Пьяная и печальная, — добавил Энди.